Может быть

Может быть, и не стоило вообще заводить разговор об этом. Ведь обычно рассказывают о том, что произошло. А в данном повествовании не произойдет ровным счетом ничего. Хотя, как знать. Возможно, именно для того, чтобы каждый решил сам, произошло в данном отрезке времени или нет, и стоит рассказать эту небольшую, условно так называемую, историю.
1
В одном городе в старом малоэтажном доме жила девочка. Возрастом ни большая, ни маленькая. Внешне не красавица, не уродина. Относительно неглупая, в меру активная, с лирической душой, творческими способностями, склонная к меланхолии, впечатлительная, любящая мечтать и фантазировать. Все остальное не имеет особого значения. Окна ее небольшой комнаты выходили во дворик, где росли старые высокие деревья, была скромная детская площадка с песочницей и железной горкой, а также пара скамеек со столиком.
Она жила с родителями – добродушной матерью и строгим отцом, заботливой бабушкой и старшей сестрой. Все ее по-своему любили и заботились о ней. Кроме общеобразовательной школы, она занималась в музыкальной школе, посещала художественную студию и спортивную секцию. Ее мир был максимально заполнен:  это чтение разнообразных книг, во множестве хранящихся на домашних полках, рисование, занятие на музыкальном инструменте, ежедневные гимнастические упражнения. В будние дни прогулкой считалось перемещение между учебными заведениями и в короткие перерывы между занятиями выход на балкон, если позволяла погода. И только в выходные дни ей позволялось выходить на прогулку во двор, если время не было занято посещением музеев и парков, небольшими экскурсиями или семейным активным отдыхом на лыжах, велосипедах, лодках в соответствии с сезоном.
Подобный жизненный уклад был выработан до автоматизма и не доставлял особых трудностей. Утренние дела сменялись дневными хлопотами, плавно переходящими в вечерние занятия, которые, в свою очередь, растворялись в ночной тишине. Назавтра все повторялось снова.
Так проходили недели, месяцы, годы.
Нашей героине нравилось учиться, она была любознательна. Сформированный режим дня ни что не могло, и не должно было, нарушить. В этом пространстве она научилась хорошо ориентироваться. Знала когда и что делать. Как сделать то или иное дело лучше. Не всегда была довольна собой. И стремилась к более качественному выполнению своих занятий. В летние дни многочисленные гаммы и арпеджио, сменяемые техническими этюдами, шумно вырывались из открытых настежь окон. Одни наброски сменялись, другими, те – третьими, заполняя собой и без того плотные картонные папки. На гимнастических принадлежностях – коврике, маленьких гантелях, экспандере, скакалке – все более виднелись потертые следы неутомимого труда их владелицы.
И не было конца и краю этим счастливым часам.
2
Каким бы делом ни занималась девочка – играла на инструменте, рисовала, занималась гимнастическими упражнениями – она всегда имела обыкновение и некую внутреннюю потребность изредка поглядывать в окно.
Это не мешало ее занятиям. Напротив, давало некие краткосрочные паузы в концентрации, дабы не переусердствовать и не переутомиться. А также взгляд на некую перспективу ей позволял ощущать себя более комфортно, раскрепощено, свободно, как бы визуально расширяя границы небольшой комнаты. Взгляд, устремленный в открытое пространство, мог дополняться природным даром и потребностью расширять вокруг себя его всякий раз, когда мысли начинали парить, как бы увеличиваясь в объеме, мгновенно заполняя собой небольшое помещение и задыхаясь в его тесноте, просясь тут же вырваться на бескрайнюю волю. Хотя бы так – взглянув в маленький дворик. А дальше мысль, ее фантазию было уже не остановить. Эта волшебная субстанция ускорялась, расширялась, возносилась над двориком, над домом, улицей, городом, округой и всем земным шаром, превращаясь в маленькую звездочку на небосклоне, которую острый взгляд иногда мог заметить в ясном небе даже при дневном свете. Такова была сила этой мыслительной энергии, рождающейся в глубине необъятной детской души.
К счастью, из комнатного окна дворик хорошо просматривался. Наша героиня могла разом видеть и скамейки со столиком, и детскую площадку, и деревья, и все, что происходило на этом благословенном пятачке. Обычно за столиком собирались пожилые соседи и громко и выразительно общались о делах насущных, порой громко и неожиданно смеясь. Иногда там сидели дети с мороженым, очень редко – влюбленные парочки. На детской площадке в хорошую погоду кипела детская работа – возня в песочнице, катание с горки, игра с игрушками в тени деревьев. В дождливую или морозную погоду дворик пустел, остывал, грустнел. Редкий прохожий был его гостем.
Но даже и такой он привлекал к себе внимание. Капли дождя создавали разнообразные рисунки на воде, листопад или снегопад покрывал землю и предметы на ней неповторимыми узорами, ветер проносил по воздуху или катил по земле какую-нибудь мелочевку – от мятого листка бумаги, разорванной обертки до старого пакета, похожего на воздушный шарик от наполнявшего его воздушного потока. Их перемещение было то быстрым и стремительным, то неохотным, с цеплянием за любое препятствие. Что очень напоминало человеческую жизнь.
3
Может быть, нашей юной героине не стоило так часто смотреть в окна. Может быть, нужно было быть более сконцентрированной на том деле, которым она занималась в тот или иной момент. Но, тем не менее, этой привычки она лишить себя не могла, то и дело поглядывая в окно, и всякий раз отмечая за ним какие-то новые детали. Вот, например, сегодня в песочнице сидят три малыша, а обычно два. За столиком сидят два пенсионера, а обычно собираются четыре-пять. На многих деревьях рано пожелтели листья. И тому подобное.
Поэтому не удивительно, что в один из дней она не могла не заметить во дворе неизвестного ей мальчика, который сидел под деревом и смотрел по сторонам. На вид ему было примерно столько же лет, сколько и ей. Хотя возможно, он был немного старше. Обычная внешность, тонкие черты лица, щуплая фигура не уменьшили ее интерес, задержав на нем случайный взгляд несколько дольше обычного. Но спохватившись, что отвлеклась, наша героиня продолжила свои привычные занятия.
На следующий день примерно в тоже время новый мальчик снова был замечен во дворике пытливым и уже не совсем случайным девичьим взглядом. Он явно произвел на нее впечатление. Какое, она бы не смогла, наверное, сказать. Но эффект новизны, некой его непонятной особенности еще весьма расплывчато, но все же отложился в ее сознании.
В это раз он сидел на краю пустой песочницы и задумчиво смотрел в небо. Девочка в процессе своего занятия на инструменте несколько раз бросала в его сторону взгляд. Мальчик практически не шевелился. Солнечные лучи ласкали его лицо, небесная голубизна была бездонна, теплый ветерок обдувал со всех сторон, изредка легкими порывами достигая открытого окна, из которого доносились звуки исполняемого девочкой мелодичного этюда. Скорее всего, этот мальчишка слышал его звучание, возможно, специально слушал. Об этом девочка пока не задумывалась.
После музыкальных занятий, ей предстояло идти в художественную студию. Как правило, ее туда кто-то сопровождал – бабушка или, реже, старшая сестра, иногда мама. Отец много работал и почти всегда был занят. Но он старался посещать ее отчетные концерты, являясь строгим ценителем ее труда.
В скором времени в сопровождении бабушки девочка вышла во двор и последовала на занятия. Мальчик был все еще во дворе. Только снова пересел под дерево, изредка оглядываясь по сторонам. Двор был совсем небольшой, поэтому они находились достаточно недалеко друг от друга. У девочки было несколько мгновений, чтобы поближе рассмотреть его. У него была возможность впервые заметить ее и проводить взглядом до угла, за которым она с бабушкой вскоре скрылась.
4
Ничто не мешало девочке продолжать привычный образ жизни. Время текло своим чередом. Занятия улучшали ее навыки в изучаемых предметах. Все было как нельзя лучше.
Теперь ежедневно она могла видеть незнакомого ей мальчика все в том же дворе, почти ничем ни занимающегося. Разве что иногда задумчиво подолгу смотрящего в небо или с внимательно рассматривающего все живое и неживое во дворе. В жаркую погоду он больше старался находится в тени, в прохладную искал солнечные пятачки. В дождливую погоду прятался под крышу-грибок над песочницей. Находился он во дворе не более пары часов. Потом исчезал. Также внезапно, как и появлялся.
За продолжительное время девочка успела изучить одежду, в которую мальчик мог быть одет. В жару на нем обычно были короткие шорты, кеды и легкая футболка. В более прохладную – брюки, рубашка, курточка или кофта. Осенью мальчик был одет в короткое пальто и вязаную шапочку. А зимой – в простенький полушубок и шапку из кроличьего меха.
Иногда девочке хотелось узнать об ее случайном объекте наблюдения несколько больше: кто он, где живет, в какой школе учится. Но собственная весьма активная жизнь и отсутствие какой-либо необходимости в этом делали эти мимолетные желания неосуществимыми.
Это было практически невозможно. Хотя один раз, нечто похожее на мысль и мелькнуло у нее в голове. Она даже сфальшивила одну ноту в этот момент, по обыкновению, усердно тренируя очередной пассаж. А если взять и подойти к нему? Узнать его имя, сказать свое. Спросить, что он тут делает. И вернуться к своим делам. Их ведь еще так много. И все они очень важные. И ее долг их все успеть сделать. Да и никого не хотелось огорчать – ни семью, ни себя – каждый день завершая приятным чувством взаимного удовлетворения исполненных ею обязательств.

5
Как ни странно, собственно это и есть вся история. История, которая началась также внезапно, как и окончилась. Собственно так и не начавшись, как многое в нашей жизни.
Однажды мальчик перестанет приходить во двор. Кто он был и зачем ежедневно сюда приходил, девочка так и не узнает.
Но она всегда почему-то будет помнить об этом мальчике. Многое ей будет казаться странным. В том числе, почему однажды она не могла на минуту оставить все свои нескончаемые рутинные дела, спуститься во двор и познакомиться с ним. Ведь ей хотелось этого. Когда мальчик перестанет  появляться во дворе, она четко это осознает, почувствует. Но теперь такой возможности не будет.
Постепенно время ускорит свой ход. Уже не месяцы, а сезоны, а то и годы будут пролетать мимо, оставляя за собой шлей ф различных сожалений. Одним из которых навсегда останется сожаление того, что наша героиня не смогла сделать того, чего, как позже оказалось, хотела – а именно, познакомиться с тем мальчиком. Просто познакомиться. Неизвестно, что и как было бы дальше. У нее. А может быть, у них. Но единственный шаг к этому знанию так и не был сделан. Он не мешал другим ее шагам. Он практически не требовал усилий. Кроме небольшой решительности, осознания желания и его смысла. Кроме того, чтобы потом почему-то не сожалеть об этом всю оставшуюся жизнь.
Почему, откуда брались эти сожаления? Она не знала. Может быть, они были выдуманы ею, эти сожаления? Но весь сожаления невозможно выдумать. Они были. Они тревожили ее душу. Хотя жизнь сложилась хорошо. Она выросла, вышла замуж за любящего человека. Родила сына. Состоялась в профессии. Была по-своему счастлива.
И все, чего ей – неизвестно почему – не хватало, это знакомство с тем мальчишкой: щуплым, невзрачным, тонкокожим… Зачем он был ей? Ведь был совсем не нужен. Ей всегда было чем заняться. Жизнь всегда была наполнена смыслом, целями, задачами – как краткосрочными, так и долговременными. Думать о смысле жизни особенно не приходилось. Она усердно работала, постепенно достигала определенных запланированных высот и шла дальше.
Тренировки, школы, обучение закончилось. Появились новые приоритеты. Личная жизнь не стояла на месте. Она превратилась в цветущую девушку, потом женщину. И все было хорошо. Нашелся тот, кому она доверила свою судьбу. Нашлась та работа, которая ее устраивала. И, казалось бы, особенных печалей быть было не должно.
6
Но печаль все же была. Нелепая. Глупая. Абсурдная. Но была.
Она не решалась никому говорить о ней потому, что боялась, что ее поднимут на смех. Хотя настала пора психологов, астрологов, священнослужителей, магов, шаманов и чародеев. Возможно, кто-то из них и сумел бы ей помочь. Но это было настолько глубоко личным, интимным сожалением, что позор его обнаружения был бы невыносим и, как ей казалось, катастрофичен.
Это напоминало какое-то сумасшествие. А был ли мальчик? – спросили бы, наверно, многие. В том то и дело, что мальчик был.
Допустим. Какой-то неизвестный мальчик. Ну, приходил зачем-то во двор. Ну, ежедневно какое-то время сидел там. И что? Кто он, что, где сейчас? Жив ли вообще? Как живет или прожил свою жизнь? Почему это вообще должно ее волновать? Вокруг миллионы, миллиарды чужих людей. Разве мы задаем себе подобные вопросы? Разве сожалеем о том, что не были знакомы с ними?
Может быть, он был какой-то особенный? Может быть, он был ей особенно близок и она это чувствовала? Если так, то почему не подошла к нему? Ведь он был совсем рядом.
Мальчик должен первым подойти? Абсолютно всегда? Кто это установил? Ей сейчас от этого легче? Нам вообще легче от того, что мы слушали других, а безвозвратно пропустили что-то или кого-то у себя – в своей единственной неповторимой жизни?
Или как часто мы, сами себя загнав и пришпоривая в глубоких жизненных колеях, не даем себе возможности оглядеться, присмотреться, принюхаться, прислушаться к окружающему пространству.  Мир стремительно меняется. За ним и так очень трудно поспевать. А если еще и не смотреть в ту сторону – сторону перемен – результат может быть печален.
Однажды ей вспомнился случай, когда она, по случаю находясь во Дворце бракосочетания, видела и слышала как одна из невест, пару шагов не дойдя до торжественной церемонии, объясняла своему несчастному жениху, что она не может выйти за него замуж, тут же с извинениями покидая изумленную публику.
Многие ли способны на подобное - суметь хотя бы так, запоздало поворачивать штурвал судьбы?
Возможно, это не убережет от иных печалей, но некоторых все же позволит избежать. Нужно ли вообще избегать этих самых печалей? Ведь они являются неотъемлемой частью жизни. Одной больше, одной меньше… Какая разница, какая будет глодать твою душу…
И все же, думается, разница может быть. Скорее всего, разница есть. И очень большая разница.
Может быть...

(неоконченное)