Легедзино

Ну, Шарик, давай прочитаем страницу
Из книги о подвигах. Страшное время.
Война. Отступленье от самой границы.
Отряд пограничников вместе со всеми.

И с ними собаки, их верные други,
Не Шарики, ясно, Ингулы да Дрины.
Кинологи, кто из Москвы, кто с Ветлуги,..
Союз необъятен, граница едина.

И люди держались в слепом солнцепёке,
Добытую пищу сначала собакам.
Но степь бесконечна, до цели далёко…
А где она, цель, если Родина на кон?

Приказ: отступать без собак, неприемлем.
Друзей не сдают, не стреляют им в спину.
А верность собачья известна издревле:
Собака – товарищ, – не зверь, не скотина.

Село ЛегедзИно вдали от границы;
И с каждой верстой всё тревожней и горше…
На солнце июльском облуплены лица,
И сил отступать уже не было больше.

Россия, как мать, а застава, как дочка.
Доколе сдавать и сдавать наши сёла?
Здесь будет граница, застава и … точка!
И здесь будет праздник: кровавый, весёлый!

Полтыщи штыков и полутора сотен
Собак измождённых, голодных, но верных,
Довольно затем, чтоб фашистские роты
Здесь кровью своей захлебнулись, наверно…

Вдали зачернели немецкие цепи.
Идут гомоня, расстегнув гимнастёрки,
Как будто здесь не украинские степи,
А их «фатерлянда» глухие задворки.

Всё ближе и ближе,.. и лица суровы,
Патроны последние вбиты в нарезы,
Примкнуты штыки и собаки готовы
В последний бросок, на последнюю резвость.

И залп, наконец, и дернину срывая,
И лава людская и стая собачья
Летят на врага без «ура» и без лая,
Лишь яростью воина каждый накачан.

Опомнился враг, застучали затворы,
Защёлкали пули, преследуя цели;
Но поздно уже и с собачьею сворой
Они воевать никогда не умели.

А зубы впивались в открытые скулы
И, вырвав кадык, с окровавленной мордой
Искали другой и сражённые пулей
Ещё успевали добраться до горла.

Штыки разрывали немецкие груди,
И глотки ломая, сражались собаки…
Все знали, что это последняя удаль,
Жестоко-кроваво-смертельная драка.

И дрогнул противник, не знавший провалов,
Штыки и собачья голодная ярость
Любимцев побед доконала, достала,
И спеси арийской уже не осталось.

И как отступить от рычащей оравы,
И как от солдатских штыков уберечься?..
Наверно впервые, забывши о славе,
Они усомнились в победе конечной.

Лишь танки смогли их спасти от разгрома,
Штыки и собаки тут были бессильны…
Но сколько фашистов дорогу до дому
Забыли навек в этом море ковыльном.

Там все полегли: и собаки, и люди.
(Лишь нескольких Рексов, израненных в битве
Спасли легедзинцы), а мы не забудем,
И пусть будет память , за павших молитвой.

Собаки, что выжили – миф или были? -
Никак не привыкнув к изменчивой доле,
Почти каждый день за село уходили
И долго, с тоскою смотрели на поле.

Село ЛегедзИно.  Негоже нам плакать –
Их много таких, стоит память послушать.
А здесь обелиск: пограничник, собака
И вечный огонь, очищающий душу.

……………
Ну что, мой дружок, ты бы смог в том кошмаре?
Вот так безоглядно, в кровавое дело?..
Да ладно, что смотришь обиженно, Шарик?
Я знаю, ты сильный, ты верный, ты смелый.

02.02.20 г.