Пиросмани. Триптих

Пиросмани

Он писал на клеёнках питейных подвалов.
Были эти клеёнки черны, как сороки,
были эти клеёнки белы, как затоки
рек Кахетии в горных отвесных провалах.   

В белый фон добавлялись такие пигменты,
что коровьего вымени цвета и шерсти,
а грудастые девки тбилисских предместий
фонарём освещали интимность момента. 

Как он прожил (где впроголодь, где понарошку),
где вино вдохновения пил, не хмелея?
Здесь – олень, здесь – свиная лукавая рожа.
Все с Нико очевидное сходство имеют.

Так и жил: где оленем на горном отроге,
где в грязи нищеты, умирая без хлеба.
И всегда рисовал тёмно–синее небо,
рог с грузинским вином и присутствие бога.

Если б воля моя, я б ему – вернисажи,
я б ему – королевишну в белом наряде!
Только белое он затушёвывал ради
тёмной ночи мохнатой клеёнчатой сажи.

Пиросмани и Кадишман

Я знаю этих глаз лиловых взгляд
и колокольчик на верёвке тонкой –
так Пиросмани много лет назад
овцу писал на выцветшей клеёнке.
 
В моих хоромах их не сосчитать –
овец, вобравших мудрость обречённых.
Писала их пастушья божья рать
на белом фоне и клеёнках чёрных.

В Кахетии, в селе, грузин один
брал кисть и жил, палитру составляя.
А в Иерусалиме божий сын
отару пас, холсты с собой таская*.

И оба – про овец и дар небес,
про жизнь, про смысл телесного на тёмном.
А был ещё один – так он воскрес,
на смерть своим народом приведённый.

*Менаше Кадишман (1932 — 2015) — израильский художник и скульптор. Его произведения выставлены на центральных площадях многих городов Израиля, а его картины находятся в различных художественных галереях. В юности был пастухом в кибуце.

Соль Пиросмани

Он писал в Тбилиси на заказ
вывески питейных заведений.
Там бродил о нём глумливый сказ –
был он ни джигит, ни князь, ни гений.

Не учил крестьянский паренёк,
бедностью, как путами окован,
грамоты. А просто жил, как мог,
красотою мира очарован.

Но когда его козу и лань,
и его красавиц крутобёдрых
я вбираю глазом – божью длань
чую в лицах, поступи и в мордах. 

В четверть оборота – глаз и рог,
то ли винный, то ли буйволиный...
Сын грузинский неучёный смог
передать Казбека дух орлиный!

Этих гор высоких благодать,
тень олив и пышное застолье
на клеёнке грязной передать
он сумел, смахнув крупинки соли.