пигмалион

Я люблю разглядывать красавиц,
Выбирая взглядом из толпы
Филигранный лаковый румянец,
Плавных черт знакомой ворожбы.

Будто раньше в сонном заозерье
Я растил поляны и стрекоз
Золотыми пижмами на взморье,
Поливая яхонтами гроз.

Как знакомы лучшие – чужие.
Не сказать мне, крикнув, это я
Оживил в вас радости земные
В светлых грезах майского дождя.

Я лепил вас из озерной глины
Ласковым податливым чутьем,
Подливая красноту сангины
Подбежавшим звончатым ручьем.

Подводил я волосы и веки
Черным бивнем древнего слона
И ножом, что отковали греки,
Вырезал из тонкого руна.

А потом я отчеканил брови,
И глаза ножом я полоснул –
Округлились губы цвета крови,
Мертвый дух белками шевельнул.

Прыснула на волю безмятежность.
Подарил я голос из травы –
Струнных нитей шелковую нежность,
Чуткий слух задумчивой совы.



Я омыл наполненные груди
Сном тумана – белым молоком
И мечтал о невозможном чуде,
Оплетая ноги ивняком.

Стройные точеные колени,
Ступни из пушистого песка
Я создал из дымчатой сирени,
Гибкий стан стянул из тростника.

И какую песню я составил
Из певучей птичьей детворы.
Я не знаю, кто меня заставил
Им открыть далекие миры...

Посмотрите! – И они смотрели,
Лучшие из лучших, свысока,
И белки их мутно стекленели,
И меня не зрели, бедняка.

И с тек пор, с тех самых изначальных,
Я бреду, как труженик, один.
И в глазах восторженно–печальных
Грезит мне цветущий исполин.

1996