восток

Беглец – восток широколицый,
Свидетель мудрости – молчал.
Его задумчивый патриций
Страны суровой проезжал.
Он на коне с плакучей гривой
Сидел недвижным в шкуре льва.
Он ехал – далью молчаливой
Камней стелились покрова.
Растенья скудны – их иголки
По скосам точит суховей,
И веток хвойные метелки
Колеблет вольный и ничей.
И горы в синем ожиданье
Мечами встали навсегда,
Подняли в хмуром покаянье
Вершины – глыбы изо льда.
Он ехал в сердце цитадели
По редким виденным тропам.
Глаза прищуренно корпели
Таблицы к каменным гробам.
Тут след меча, а тут – ладони,
Стопы печать, а там – стрелы,
Там колеса, и света кони
Не терпят лжи и похвалы.
Он вез в узорчатом колчане
Стрелу и лук – угроза тьме.
Он пропадал в густом тумане,
Он возникал в его тюрьме.
По жилам строгим малахита
Чеканя четкие шаги,
Он будто вышел из гранита –
Утес из каменной реки.





Как горбуны, цеплялись тени
И гибли, корчась и хрипя, –
Говоруны ночной шагрени
Зовут, случайного губя.
А позади надежда косит
Желаний грузные полки,
Когда она у жизни просит
Отдать последние долги.
Как крылья бабочки, ворота
Раскрылись вестнику, затем
Потухли, и исчезло что–то,
Что было чудом насовсем.
Но там на небе ожиданья,
На красном небе пробил срок.
Стрелу зажженную свиданья
На запад выпустил восток.

1996