Письмо на кости, блоги

Для кого написал письмо на бивне моржа «учёный чукча» Николай Иванович Дауркин (Тангитан)?

На Красной площади в ГИМе хранится также письмо, написанное на бивне моржа, датированное концом XVIII в. О нём очень много написано, особенно в газетах-журналах с XVIII и до XXI века. Чаще всего упоминается как некий курьез, а само письмо, дескать, вырезано на кости как на подручном материале. За отсутствием бумаги…

При анализе этого письма следовало бы учитывать следующие обстоятельства:

1. Почему выбран такой материал для послания?
2. Письмо составлено этим человеком за несколько лет до его смерти.
3. Вскоре после написания послания автор начинает тяжело болеть.
4. Письмо составлено в том возрасте (примерно 57 лет), который можно считать пожилым или предельным в эту эпоху, в этой местности (Чукотка).
5. Послание составлено без адресата. Нет указания – кому?
6. Было ли письмо составлено с какими-то «сиюминутными» целями, или оно преследовало другую цель?

Что нужно сказать из биографии автора письма.
Николай Дауркин родился около 1734 г., умер около 1795 г.
Во  время  одного  из  походов  Дмитрия Ивановича  Павлуцкого  по  Чукотской земле  в  1744  году  в  плен  была  захвачена  семья:  отец,  мать  и десятилетний сын. Отец, коряк по имени Омшат, сумел бежать. Мать, родственница главного  чукотского тойона Тентиона,  была  «по  распросам  на  огне  зжена  и  убита».  Их  десятилетнего сына Тангитана майор Павлуцкий  оставил у  себя «в услужении» (т.е. рабом или, как тогда говорили «холопом») и отправил в Анадырский острог. Находясь постоянно среди  русских людей,  Тангитан хорошо усвоил русский язык, после чего Павлуцкий направил его в Якутск к  жене  своей  Анне  Филипповне.  Там  мальчика  крестили. Крестным  отцом  стал  якутский  подьячий,  будущий  тесть  Тимофея  Шмалева  Иван  Андреевич  Борисов,  по  прозвищу  Дауркин.  Так  чукча  Тангитан  стал  Николаем  Ивановичем Дауркиным. После гибели Павлуцкого мальчика опекала родня майора. В  Якутске  он  научился  хорошо  читать  и  писать,  узнал  все церковные  обряды,  пел  на  клиросе,  выучился  наряду  с  русским  и  якутскому  языку,   по  тому  времени  получил хорошее образование.
7  сентября  1760  года  прибыл  Николай  в  Тобольск, резиденцию  сибирского  губернатора  Федора  Ивановича  Соймонова,  который сыграл положительную роль  в  судьбе  Дауркина.
В  донесении  сенату  7  ноября  1760  года  Соймонов  писал,  что 4  ноября  к  нему  явился  из  «немирных  чукоч»  Н.  И.  Дауркин. Он  просил,  «чтоб  ево  от оного  Павлуцкого  и  от тетки  его  свобода  ис  холопства  определить  в  службу  Ея  Императорского Величества в какую повелено будет».
В Тобольске Дауркин  «допущен  был  к состоящей  в  Тобольске  обсерватории  и  показываны  были  ему  чрез находящегося  тогда  профессора  астрономические  трубы,  чрез которыя толковано ему о прохождении против Солнца  Венеры и  показываны  ему  електрическия  и  протчия  машины».
Опытный сибирский  губернатор  понял,  какую  пользу  может  принести учёный  чукча  Дауркин,  который  «проворен  и  по-русски писать  умеет  и  говорит хорошо».  Соймонов  решил  освободить его  из  холопства  и  направить  в  Анадырск,  чтобы Дауркин помогал устанавливать контакты с населением Чукотки. Соймонов  просил  сенат  Дауркина  «ныне  пожаловать  не токмо  свободою  ис  холопства,  но  каким  ни  есть  чином,  то есть  хотя  Сибирскаго  дворянина  или  сын  боярскаго  з  жалованьем по тем окладом наградить». До  получения  ответа  из  Петербурга  Соймонов  определил Дауркина  на  службу  в  казаки  города  Якутска. Ответа ждали несколько лет.
На службе Дауркин, уже заслуживший авторитет как учёный человек, в 60-70-е годы много путешествует и вот главные достижения его в это время:
1. Походы 1763-64 гг. Описание (сказка) и карты Чукотки и Аляски 1765 г.
2. Поход на Медвежьи острова 1769-71 гг.
3. План большой экспедиции по Чукотке и Аляске 1773 г.
4. Описание (сказка) и карты Чукотки и Аляски 1774 г.
Карты и проекты экспедиций, составлявшиеся Дауркиным, оперативно отправлялись в столицу. Был ли при этом оценен талант этого человека? У него был огромный авторитет, например, он перговорами останавливал конфликты между чукчами и коряками, русскими и чукчами. В 1760 г. он получил статус собственно свободного человека. В 1765 г. вместо  поддержки  и поощрения  Дауркина, из-за недоразумения его  взяли  его  под  караул  и  отправили  в 1765  году  в  Якутск,  где  «за  побег»  Дауркин  был  «сечен  жестоко  батожьем  и  определен  по  городу  Якуцку  в  казаки». Однако после этого, в 1767 г. Дауркину присвоили чин сибирского дворянина, за то что Дауркин способствовал принятию русского подданства частью чукотских родов. Однако, известно, что всю свою жизнь он нуждался в средствах, «сибирский дворянин» получал жалованье «казака», простое, затем – «полуторное».
Экспедиция Биллингса.
В 1785 г. Дауркин просит в письме жалованья переводчика: «Я  ж  нижайший, в  продолжении  всей  моей  службы  сносил  немалые  труды  и оказывал  усердность  не  жалея  и  собственного  моего  для  общественной  пользы дошел  до того,  что  ныне  и  пропитать едва имею». Его берут в экспедицию Биллингса, идея и план которой основывались во многом на письмах, картах и описаниях самого Дауркина. Дауркину был 51 год, Биллингсу – 24 года. Есть свидетельства о том, что Дауркин спорил с руководителями экспедиции, среди которых были в основном иностранцы.
Понятен характер споров: Дауркин  предлагал переправиться на американский континент без больших судов, на байдарах. Берега эти были известны с первой половины XVII века, а к 1785 году уже  были хорошо изучены и составлены карты. Зимой пролив закрывался льдом и поход из Азии в Америку производился на оленьих упряжках. Впрочем, в таких экспедициях, в которых Дауркин был признанным экспертом, не было места не только крупным кораблям, но и Биллингсу, Роберту Галлу, внуку Витуса Беринга Христиану Берингу и другому начальству… Среди недоброжелетелей Дауркина можно особо отметить Гавриила Андреевича Сарычева, будущего морского министра и губернатора Кронштадта. Сарычев, создавая отчёты об экспедиции, скроет, например, сам факт плавания Дауркина в Америку в 1791 г., и возможно, он скрыл и другие факты и материалы и письма Дауркина того периода (1790-93 гг).
Письмо Дауркина:
1791 • года • июня
1 • дня • наместе • жилъ • ноняхъмуне во ожидание секретныхъ эспедицкихъ же
судовъ • итого июня – 11 • былъ наамериканъскихъ берегахъ – инаостровахъ
наимяхлине инельлине • окибяне • 17 • байдарахъ • верноподдаными • счукоцкимъ • народомъ ис товарищемъ •сотникомъ • Иваномъ (фамилия почти совсем стерта, Кобелевым) сибирской • дворянинъ • ичукоцкой • перевотчикъ • Николай •Дауркинъ : •подписалъ • тогожъ • июня : •30 • вожидании •были : • ипаки дожидались • до • 15 • июля
В надписи  на клыке указано определенно, что Николай Дауркин в 1791 г. «того июня 11 был на американских берегах... 17 байдарах верноподданными с чукоцким народов и с товарищем сотником Иваном Кобелевым». Фамилию Кобелева автор частично стёр, но прочитать можно. Этот документ подтверждает, что Дауркин и Кобелев (а точнее, большой отряд, порядка 200 человек во главе с ними) наконец достигли своей заветной цели и высадились на берегах Америки. Будучи посланными Биллингсом в губу св. Лаврентия и ожидая его в продолжение двух лет, они стремились не только подготовить чукотское население к дружественной встрече экспедиции (с этой задачей они вполне справились), но и продолжить свою исследовательскую деятельность. Надо полагать, что за столь длительный срок они не раз с помощью чукчей сумели побывать на американском берегу. Из письма на клыке мы узнаем, где Дауркин и Кобелев ожидали экспедицию: «на месте жил ноняхмуне». «Ноняхмун» - это, по-видимому, местное название одного из селений на Чукотском Носу. Именно в Нюнягмыне (или, как указано в письме на клыке, «Ноняхмуне») и жил в ожидании «секретных эспедицких судов» Николай Дауркин, вначале вместе с Иваном Кобелевым. Все перечисленные в 1791 г. названия присутствуют на карте Дауркина 1765 года. Но почему ожидание Дауркина в Ноняхмуне оказалось настолько длительным, что ему пришлось прибегнуть к написанию письма, почему автором письма сделана попытка тщательно выскоблить фамилию сотника Кобелева? Видимо, Кобелев находился в конфликте с Дауркиным. Собственно говоря, Кобелев был приставлен Биллингсом к Дауркину, чтобы следить за ним. Биллингс «показал  более доверенности  к  Кобелеву», т.е. Дауркину не доверяли. Более того, Дауркин отвечал командору тем же. Здесь можно вспомнить о том, что многие иностранные моряки или военные оказывались «агентами влияния», т.е. по существу шпионами. Биллингс рассуждал о народах Сибири без уважения.
Конечно, у офицеров экспедиции главные цели были не познавательные. Они должны были понять настроения населения, сделать перепись населения, собрать по возможности «ясак», найти места для основания поселений и колоний. Цели были разведывательные.
В мае 1791 г. Биллингс долго ждал прихода другого судна экспедиции у о. Беринга и о. Уналашки. Только 8 июля 1791 г. в его дневнике появилась запись: «а ныне я оставил первое намерение мое (ждать второе судно), чтобы обозреть те части Американских берегов, которые неизвестны были Куку, и вознамерился я осмотреть острова, лежащие на моем пути в губе святого Лаврентия».
Николай Дауркин начал свое письмо 1 июня 1791 г. Он ждал экспедицию сначала до 30 июня («и того июня 30 в ожидании были»), а затем до 15 июля 1791 г. («и паки дожидались до 15 июля»). При внимательном рассмотрении надписи на клыке можно заметить, что последняя дата - 15 июля - исправлялась Дауркиным, по-видимому, в смысле сокращения срока.

Вернемся к вопросам заданным в начале.
Во-первых, конечно не нехватка бумаги являлась причиной выбора материала. Резьба по кости аккуратным полууставом безусловно более продолжительный и трудоемкий процесс, чем скорописью набросать записку на бумаге, потратив три-четыре минуты. Больше того, в записях Кобелева и Биллингса есть прямые указания, что и Кобелев и Дауркин летом 1791 г. составляют различные записи и письма на бумаге, т.е. бумага в наличии была.
В послании не упомянут вовсе руководитель экспедиции, полустерта фамилия сотника Кобелева. В этом письме по секрету всему свету упомянуты «секретные» экспедиционные суда.
В послании сообщается о том что автор «был на американских берегах».
По окончании экспедиции Дауркин некоторое время жил в Якутске и долго болел. Здоровье Дауркина было подорвано длительной экспедицией (1785-1793). В 1795 году он приехал снова в город Охотск, просил освободить его от должности переводчика, но от службы совсем не освобождать, чтобы было на что существовать. 5 июля 1795 года просьба Дауркина была удовлетворена. Других документов более позднего времени о Дауркине пока не встретилось. Можно предположить, что он умер зимой 1795/1796 гг. Дата и обстоятельства его смерти неизвестны. Неизвестно место, где он похоронен. Ему было (опять же, примерно) 61 год.
Дауркин справедливо полагал, что многие его записи и материалы или вообще не дойдут до потомков, или будут изданы под чужими именами. Это был момент после большого байдарочного путешествия на Аляску, видимо, торжественный момент его жизни (а письма, рисунки на бивнях, кости, оставляют в связи с каким-то важным событием!).
Дауркин решает оставить память о себе, это в прямом смысле послание для потомков. От переводчика, сибирского дворянина, учёного чукчи Тангитана, Николая Дауркина.
Литература:
1. Алексеев А. Колумбы русские. Магадан, 1966.
2. Алексеев А. Судьба русской Америки. Магадан, 1975.
3. Sauег М. An account of a geographical and astronomical expedition
to the northern parts of Russia by commodore Joseph Billings in the years
1785 to 1794. London, 1802, стр. 249-250. Перевод E. С. Колобродовой.