У памятника Ленину

Зарисовка

Намедни, росточка небольшого мужичок,
Похожий чем-то на Владимира Ульянова,
Стоявший истуканом у памятника Ильичу,
Вдруг ожил и картаво-шепеляво прокричал:

«В России нынче игоподобное правление!
На пике пирамиды власти ручные шабесгои!
Троцкистско-власовский нацистский Бунд!
Х-Банк – держатель акций ЗАО «Россия»!

Один из проходивших мимо митингующего старца,
Ступая по-бульдожьи, в чёрной под глазницы маске,
Небрежно бросил: «Дед, из какой психушки ты сбежал?!»
И, озираясь, спешно исчез в толпе, как из неё и появился.

Здесь, недалече, на Пионерской, среди домов столетних,
Красуется конторский офис, утыканный иголками антенн
И многоглазых камер наблюдения за внешним миром,
Пугающим служивых ФээСБэ опасным конформизмом.

Тот, в чёрной под глазницы маске, похоже, был из них –
Сержантик из «наружки», пасущей втихаря неугомонных,
Как этот мужичок, похожий на Владимира Ульянова,
Пытавшийся чего-то архиважное сказать согорожанам.

Он архиважное твердил толпе согорожан, но не сограждан.
Сограждане его поры, закалки, спайки давно почили в бозе.
А это «нечто» недоумевало: «Чего несёт безумный старикан?»
И сторонясь его, и обтекая, оно по Венцека потоками стекало.

В Самаре нынче славят Комуч, эсеров, кровавых белочехов
И поливают грязью преданные поколения страны Советов –
«Страны героев, страны мечтателей, страны учёных»,
Поколения, сломавшие хребет фашизму, но не добившие его.

Мне надоело наблюдать за стариком в его бою неравном
С врагами, чьи телеобразы взрывали воспалённый мозг
И побуждали его к сопротивлению, самопожертвованию…
Я подошёл к нему и попросил не унижаться перед «нечто»,

Поскольку это не совсем народ, а люди с ярлыками:
«Избиратели», «клиенты», «потребители», «электорат»,
Позволившие лишить себя Отечества, национальности
И превратить в «манкуртов», в безропотное «население»,

Лишённое священной памяти, передаваемой от рода к роду,
От поколений – поколениям, отравленное ядом пропаганды
Мерзких шабесгоев, обслуживающих сионистский клан
Московский мафиозный хунты «иудоельционоидов».

Мы не живём, мы существуем в конформистской затхлости,
Храня в сердцах, умах и душах спасительную память о Победе –
Единственной для многих поколений россиян духовной скрепе.
Её враги России (внутри, вовне) решили опорочить и украсть.

Манипулируя цинично людьми, чувством сакрального,
Преступное сословие, деля на зоны разграбления страну,
Распродаёт врагам общенародные природные богатства,
Обогащаясь, уничтожая нищенством потомков победителей.

Услышав сказанное мною, старик затих, обмяк и зарыдал,
Признав во мне союзника, переживающего так же как и он
За судьбы Родины, народов, годами подвергающихся травле
Московскими агентами сионофашизма из «града на холме».

И успокоившись, с прищуром ленинским меня спросил он:
- Доколе нам терпеть всю эту мерзость, засевшую в столице?
- Дотоле, - отделался я каламбуром, чем позабавил старика.
- Прорвёмся, дед, - добавил, - нам не впервой спасать страну.

- И в этот раз спасём?
- И в этот раз спасём, не сомневайтесь.
- Ну, что, мой неожиданный союзник, по домам?
- Да, думаю, пора. И этому, что в чёрной под глазницы маске…

- Он ещё тут?
- Куда ж ему деваться, коли профессия его сексот.
И, поклонившись памятнику Ленину, пошли мы восвояси,
Дав повод и сексоту убраться с площади Великой Революции.

Я думаю, враги России Апокалипсис получат в полной мере,
Но вряд ли Новый Иерусалим на сером пепле бывших городов…

20-22.05.2020