Теремок
Аркадь Михайлыч, заболел.
К нему пришел Блюмштейн;
Принес он с фруктами пакет,
Два аспирина и портвейн.
Блюмштейн - тот ученный дока,
Он насекомых изучает ,
Клопов и блох, и мандавошек,
И диссертацию сочиняет.
Тут постучал сосед,- Бесяев.
У него на кир отменный нюх.
Он за стакан белье стирает
И, чтоб погладить, он включил утюг.
В прихожей на ковре свернувшись,
Дремлет полосатый, Леопольд,
А рядом, мыши дружно копошатся,-
Украв у Леопольда бутерброд…
На кухне чайник закипал,
Доставшийся Бесяеву от деда,
С которым кипяточку, тот искал,
И за вождём по Смольному он бегал!
В комнате напротив, под замком,
Записка –«Бес! Верни бутылку водки!»
Под кнопкой надпись-«Пять звонков,
Каптри Бернес.-Быв. Командир подводной лодки».
Хрипит на стенке кухни репродуктор,-
Поет романсы тенор Соткилава,
А в комнатушке автобусный кондуктор
Цицишвили, смотрит как играет Хурцилава!
Идет футбол на островке «Петровском,»
«Динамо» из Тбилиси, громит местный «Зенит»…
И занял туалет с утра артист Покровский,
И больше часа взаперти сидит!
Пять раз ворча, прошла студентка Света
Туда сюда, как львица злая в клетке,
Ругнувшись матом, дверь пнула туалета,-
Так сильно хочется пи-пи кокетке!
С кастрюлею борща, как по волнам,
И папиросою дымя, словно «Аврора»,
На кухню, выставив корму проплыла,
Гадалка, сводница,- мадам Эпштейн Флора!
Поставила кастрюлю она на общий стол.
Поправила прическу в стиле декаданса…
Из комнаты раздалось истошно –«Гоооол!»-
Цицишвили, чуть не сдох, в фанатском трансе…
Из комнаты Михалыча, вышел злой Бесяев.
Поплелся в сторону грузина с похмелюги.
Аркадь Михалыч и Викентий, -бяки,
Портвейна ему, и не налили суки!
Пока Бесяев у грузина трёшку занимал,
Из комнатки его, запахло дымом вдруг,
И кто- то истерично закричал:
«Мудак Бесяев! Выключи утюг!»
Тут завалился в кухню Фокин Жора
Почуяв вкусного борща, приятный аромат,
Фривольно ущипнул за задницу он Флору
И пригласил, к себе, употребляя мат…
У входа в ванную, артиста хает Света,
Бурчит под нос с похмелия поэт…
Покровский виновато не может ей ответить,
Зачем не погасил в ватерклозете свет?!
Так многие года, в безумной круговерти,
Кипит большая коммунальная квартира,
Где, радость бытия, равна утратам смерти,
В борьбе за кухню, и за очередь в сортире…
И копошится «ленинградская богема»
В отдельной площади, на Петроградской стороне;
Бесяев справа, семь звонков налево
Незнайкин, в антресолях на луне…
1980
Свидетельство о публикации №120052208406
С уважением.
Лилия Зайнуллина 30.01.2023 07:49 Заявить о нарушении