Рождение и смерть. Отрывок из книги

...В опер. блоке делали кесарево сечение. Так что, я стала свидетелем появления на свет целой кучи новых людей. Если не нужно сломя голову лететь с первого на пятый, или наоборот, то можно стоять у окна в операционной и наблюдать за ходом операции. Только один раз меня выгнали. Тогда я уже была глубоко беременной, до декрета оставалось месяца полтора. Шла операция на первом, не помню, что с девушкой было не так. Почему оперировали в грязном. Помню, что операцию начали поздно, девка была молодая, лет восемнадцати. Всё ждали, пока сама разродится. Когда её спустили в операционную, она уже и стонать от боли почти не могла. Всё шло, в общем-то, по плану. Быстро всунули трубку в горло, вкололи наркоз. Быстро рассекли кожу, мышцы, разрезали матку. Я спокойно стояла у окна, и радовалась, что девчонке больше не больно. Что она мирно спит под наркозом. И тут началась какая-то паника, хирург Валерий Николаевич страшным голосом крикнул: «Уберите её отсюда, быстро». А я даже не успела понять, что он обо мне, как меня кто-то схватил, и оперативно вывел в коридор. Потом я стояла за закрытой дверью, слушала суету и беготню, оказавшуюся бесполезной, и понимала, что Валера убрал меня, потому, что я беременная. Потому, что посчитал, что я не должна на это смотреть. В такой момент он в первую очередь подумал о какой-то санитарке с пузом. А если бы о пациентке? Успел бы спасти? Нет, не успел бы. Пишу и душат слёзы. Так жалко было тогда эту молодую девушку. Так жалко её сейчас. Я радовалась, что её погрузили в наркоз и ей не больно. А после ей уже никогда и не было больно. Она ничего не получила от жизни, хотя могла. Целый набор всего. Боли, страсти, любви, ненависти, сожалений. Эх, смерть, что же ты такое? Наказание или избавление? Суета стихла, вышла медсестра Светка, которая была со мной в смене.
- Умерла?
- Да.
- Но почему?
- Эклампсия.
Диагноз, или красивое слово, способное оправдать врачебную ошибку? Нет, я знаю точно, что хирурги сделали всё, что от них зависело. Вопрос: почему её так долго к нам не отправляли? Почему до упора ждали, что родит сама? Вот где была ошибка, на мой взгляд. На мой непрофессиональный взгляд. Да, выжил или нет ребенок – я не помню. После всего ко мне подошел Валерий Николаевич.
- Не обижайся.
- Вы с ума сошли? За что?!
- Ну… я так заорал.
Мне хотелось обнять его, уткнуться носом в плечо, и зареветь. Стоять, уткнувшись в его теплое плечо под белым халатом, и плакать, плакать, плакать. Оплакивать безвременно ушедшую девушку. Свою непутевую жизнь. И весь мир, который живет порой по каким-то нелогичным, страшным законам. И никуда нам от него не спрятаться. Некуда деться.
 Я не стала обнимать хирурга. Просто заверила его, что ни грамма не обижаюсь. И ушла выполнять свою работу дальше. Человек умер, но жизнь должна идти своим чередом.
«Тринадцать тысяч дней без солнца», глава 17, отрывок. Книга размещена на литрес черновик. Гуглится через поисковик очень просто.