Посвящается Борису Рыжему, Матерям и лихим 90-м

Напиши мне письмо без упрёка, без оптимизма,
где слеза выжигает, родные на век, слова,
где полощется память сим горем, как ливнем листья,
и душа замирает от строк: "я была права".

Я болтался и пил, как учил меня Боря Рыжий,
я рыдал над своими стихами (какой дурак).
Я ширялся забористой, мутной, поганой жижей,
но не выдержал воли и сел за кухнарный мак.

Я бежал от сумы, от ментов, избегал расстрела,
когда целой стране Матерей не хватало слёз.
Знать, фортуна такая была и она истлела,
а теперь только холод, клопы и туберкулёз.

Ты поверь мне, пойми, - горевать ещё слишком рано,
мне не жмёт моя роба, как небо, что жмёт в тоске.
Или это предчувствует сердце, терзает рана,
что вернусь обязательно, только в коротком сне?

Я вернусь и напьюсь с непривычки у нас на кухне,
а братва во дворе мне замутит тугой баян.
Моё сердце не выдержит воли: хоть стой, хоть рухни,
а твоё будет биться избитое в сотни ран.