Кунтечи, Тарлаши, Казань продолжение 1

 
И искренне гордились, и любили
Свою страну СССР!

Спиралью время мчится неудержно,
Свивают поколения века.
Под Богородичным покровом многолико
Живет и любит Русская Душа!


                Земли Казанских ханов

И так случилось только два села,
И не было еще подворья над Кабаном
По указанию Московского царя
Земля была отведена
Под архиерейский кошт Епархии Казани.

И эта славная земля, в народе говорят,
Была желанна и любима
Казанским ханам много лет тому назад.
Их взоры, Души нЕжила и радость приносила.

               
                Савиново.2020 г.

Село Савиново – с ним рядышком живу,
А в Тарлашах родилась моя Мама.
Близки мне эти два села.
Душа моя здесь часто отдыхает.

                Летописи. Святой Гурий. 16 в.

Читаем в летописи: Гурий назначался
По жребию из равных четырех.
Сам Грозный царь хотел, чтоб Гурия послали
Епархию создать в Казани,
Чтобы неверный покорять народ…

На поставлении по-царски провожали.
Почетным гостям – главные места,
Сам царь Иван из Чингизидов родом,
Его два брата и Казанский бывший хан
На подвиги Святителя призвали…

Россия, Матушка моя, в ней много радости, печали
Хоть трудная ее судьба, родная выстоит я знаю!

                Михаил Яшин – муж Анисьи. 1918г.

На Арском кладбище усопшие родные.
Мой дед – участник первой Мировой.
За Веру, за Царя, Отечество безвинно
В плену четыре года, брошенный судьбой…

Вернулся в Тарлаши под вьюгу черной ночью
Пешком пол суток, кутанный в башлык,
Разбитые ботинки грубой кожи,
Солдатский френч, что бережно зашит.

Щетина впалых щек, растресканные губы,
Зажатые морозом кулаки,
И иней тая капает на стужу,
Считая жизни выжженные дни…

                Казань. Сын Герой. 1945г.

И сын его, Григорий в Кёнисберге
По стопам Батюшки шагал по мостовой.
Вернулся к матери Анисьи в сорок пятом
Солдат – Герой с медалью «За Отвагу»

И орденом, что «Красная Звезда» -
На фронте награжден.
Но это было позже, на войне
Отечественной Второй – Великой Мировой.

                Тарлаши. Вернулся из плена. 1918г.

Вернемся в Тарлаши к Анисье, что молилась
В Сочельник перед Светлым Рождеством.
За печкой спали две ее дочурки,
Сыны за стенкой - Гришенька и Сашенька родной.

За окнами избы затихла вьюга
Мерцают свечи, тихий шёпот с уст.
Вдруг кашель слышит, вздрогнув от испуга,
За окнами тяжелым шагом хруст.

Прильнула лбом к замёрзшему стеклу.
Сильнее стук в окно, а кто там не понять
Накинула платок, зипун не застегнув,
Открыла дверь в сенях и сразу не узнав,
Сквозь пелену, потом лишь поняла,
Что муж вернулся… Радость и беда…

Туберкулезный кашель вскоре повторился,
Свекровь скорее чарку поднесла
Отец Матвей, для сына, с внуком Гришей
Скорее топят баню. Хлопоча –

Анисья с Налей, Полей стол  быстрей накрыли.
Щи, каша, квас, кисель и постные блины,
Картошка жаренная, квашена капуста с тмином,
Домашний хлеб и к Рождеству румяны пироги.

И только прадед с правнуком за печкою возился.
Сашульке пятой годик уж пошел.
Анисья понесла его перед войной,
Сама того не зная и муж не знал родной. 

И в срок сынок родился.
То радость для нее, совсем не для отца,
Бог дал, Бог взял, а нам за всех молиться…
Где правда, ложь – у каждого своя.

Сынишку Михаил, когда пришел, впервой увидел
Свекровь еще разок, чакушку поднесла
И тихо на ухо ему она шептала: «Сыночек, глянь», –
на Сашеньку кивая, – «Быстрюк!
Тебе, ты мой роднуленька, не верная жена…»

                Первая Мировая 1914–1918 гг.

Сидел в предбаннике, в сознании смешалось…
Жена с детьми, хозяйство, плен, кровавая война.
Четыре года на чужбине, штыки в грязи и вши,
Окопы, едкий хлор, где  самолеты страхом убивали,

Стреляли сверху, бомбами кидали и танки шли,
И минами людей на части разрывали…
И корабли, и под водой – везде и всюду убивали.
И это первая была война, где ненависть за все превыше.

Впервые за военные года, где Доблесть, Честь
И Рыцарство Почетно ближе,
Здесь дьявольское варево для смерти лишь и зла,
И бойня страшная. Жестокая война.

Впервые главное не победить, а затопить в крови
Всю доблесть и отвагу,
Любыми способами жизни унести
И души растерзав, отдать ко дьяволу и аду.

Сказать, что не было Второй войны нельзя
Она кровавее, безумнее  была,
Но это продолженье Первой.
И двадцать лет, что передышка, нет!
То подготовка шла для новой изощрённой бойни…

В Германии, в плену с рассвета до рассвета
В любой работе справным был из Тарлаш Михаил.
Четыре года! Мать без сына,
Жене тянуть семью, с детьми одной нет сил.

                Раздумья с 1918 г.

Терпели, верили, что заберет сынов,
И не предаст, не бросит их Россия.
 
Тут революция  в Германии, где за
Карл Либкнехтом и Розой  Люксембург
Немецкие товарищи голосовали…
В итоге Гитлера на пьедестал подняли…

Фиаско господа, нас не было  еще тогда
И неизвестно ни кому, 
Как мы бы сами поступали.
О чем же думал Михаил, возможно–полагаем:

Жандармов нет и кто такой пролетариат?
И землю дали вроде бы, но всю же и забрали,
Кто был ни чем, тот станет всем, а это как?
Как жить и что теперь… Авроры, залп!

И Ленин вождь, он как Святой за бедных, за крестьян,
Отец у всех народов Сталин, и красный флаг –
То кровь пролитая за всех за нас.

И всем кто погибал  за революцию, за партию, за ВЛКСМ,
И пионеров, октябрят, за кулаков, за белых и за красных,
И за  голодных, за разруху, за колхоз и за  ГУЛАГ, 

И за войну, весну и солнца круг, за  космос,
За пятилетки, мирный атом, целину…
Российские сыны мы в неоплаченном долгу…
Что скажут  нам… потом… потомки…

                Двойняшки фрау

В Германии, в плену с рассвета до рассвета
В любой работе справным был батрак.
Его приметила, взяла в дом стара дева.
Двойняшек фрау Михаэлю родила.

Россия в это время вся бурлила.
Там революции и отреченье Батюшки царя.
Почти четыре миллиона,
Своих солдат в плен Родина  сдала…

И двадцать тысяч  пленных схоронила.
Чужая для сынов  Германская земля.
И только в восемнадцатом году
В обмен по Красному Кресту
Больных  в Россию первых возвратила.

Сидел солдат в предбаннике, свеча коптила
С слезами горькую неудержно глотал,
И клял судьбу, Царя… и Богу не молился,
А за стеной звучал Интернационал.

                Убийство сына

Зашел в избу, боль с кашлем разрывала
Взял Сашеньку, поднял над головой.
Затих сынок, покорно ручками играя
Анисья кинулась, от пьяного удара
Кровь брызнула с лица и враз сознанье потеряла.

Не удержал отец в руках мальца
И бросил сына с сердцем, сгоряча,
И на полу у печки отходила
Ко Господу невинная Душа.

Анисья сорок дней лежала, не вставала,
Не ела, не пила, как каменная стала
Душою Господа просила, умоляла,
Чтоб мужа и свекровь судьба не наказала.

За сына Сашеньку счастливая была
И встречу неизбежную с надеждою ждала.

Мать Богородица Анисью позвала:
«Вставай, Господь не звал тебя,
Простим грехи врагов любя,
Ты на земле еще нужна.
Лишь Бог решает кто куда, тебя
Господь любовью даровал.»


продолжение следует...