ностальгия

Солнце, ласково, ладошкой, гладит рыжую макушку,
Я, малой, четырёхлетний, на пригорке у избушки.
Травы, степь, река, дед с бабой, бесконечны горизонты -
Неба,  дней, безвестных далей, ветер жизни чертит контур.
"Шу-у" - шумят, щепочут груши, груши словно великаны,
Смотрят с высоты полёта облак, цвет летит и воздух пряный.
Я ловлю глазами Солнце, сквозь реснички, щурюсь мелко,
А в ладошках цвет весенний, зажимаю неумело.
Папа с мамой, словно боги, без изъян и недостатков,
Голоса звучат, как песня, дождик капает, так сладко ...

Вечер, бархатной каймой опускается на город,
Золотые фонари греют неба тёмный омут.
Медленно кружАт снежинки, блеском оживляя воздух,
Я мальчишка в десять лет, на до мною в окнах звёзды.
Нежно щиплют нос морозцы, и метелька робко вьётся,
Детский шум стоит над горкой, на весь двор смех раздаётся.
Снега горы, снега море, строим башни и пещеры,
Кувырком в сугробов волны, и веселью нет предела.
Забивается пушистик в рукава, в штаны и в шапку,
Словно человечки йети, нам не холодно, нам жарко.
А потом, часу в десятом, двор взорвётся в голосах,
Мамы кличут чебуснежок, веники держа в руках ...

Вот и вырос, вот и взрослый, что желал, то и свершилось,
До студенческой скамьи жизнь цветная докатилась.
Романтизм, флюиды, споры, песни под гитару, "пьянки",
Выезды в колхозы, в степи, и учёба, и гулянки.
Куча всяческих симпатий, разочарований масса,
Спорт, театр, Мир, Труд, Май, и советские колбасы.
Всё смешалось в это время, то конец восьмидесятых,
Больше западной культуры, меньше масла, сыра, мяса.
Горбачёв бубнит с трибуны, ему вторит Кашпировский,
И народ незримо, тихо, но протягивает ножки.
А студентам театралам, всё как будто не впервые,
Строим, любим, голодаем, мы, как заводные были.
Но в каникулы и в лето, я к родным, потом в деревню,
Только там, средь волжских далей, мне ласкали душу ветры ...

Взгляд запнулся, и рассвет расплескался в цвет сирени,
Сердце вышло в новый ритм, в поздний, серый день осенний.
Город, вечер, телефон, голос-нерв роняет строки,
Раскрываются бутоны,  больше мы не одиноки.
Среди зимней, снежной стужи, когда жгут морозы, ветры,
Мы зажгли звезду на небе, и в путь-дорогу, в километры.
То они тропой петляют, то камнями лезут в гору,
То широкой лентой мчат, то вдруг стопорят в заборы.
Было сложно, было просто, руки и душа в мозолях,
Память дней тех, милых сердцу, дорога до жгучей боли ...

День пришёл, пришла гроза, буря странно  бушевала,
Сердце билось на ветру у разбитого причала.
Я молчал, не веря небу, что-то в мыслях не сходилось -
Солнце, вдруг, по центру жизни, резко в  выси испарилось.
 И исчезло всё, что было, и осталась только память,
Ностальгия, как товарищ, жизни радужное пламя.

Примечание:
"Пьянки" - взял в кавычки, так как это было эпизодически,
в полноценном значении два раза за четыре года.
Вцелом далёк от "культуры пития".