Ехал Грека... и Муму. Карантинный макабр

Вот – знакомая картина,
называется пейзаж:
едет грека.
В карантине
направляет экипаж.

Ветер кудри развевает,
крутит пуговку в штанах.
Грека преодолевает
непреодолимый страх.

На лице очки и маска,
на боку противогаз,
девять ящиков Метаксы
он имеет про запас.

Для успешного движенья
силой тяги гужевой
он имеет разрешенье –
пропуск, даденный Москвой.

Тут, конечно, средь пейзажа
появляется река,
пара дев без макияжа
и с бутылочкой пивка.

В этом месте мы, пожалуй,
слившись с группой инженю
и, сломав границы жанров,
переходим к жанру ню.

Но какое дело греке –
дурью мается народ…
Грека сходу входит в реку
и нащупывает брод.

Тяжела его подвода
и коварна быстрина.
Грека пяткой мутит воду…
Что такое? – Вот те на!

Посредине переката,
неподвластная уму,
как Офелия когда-то
разнамерилась Муму.

(Извините... что же это?..
за нечаянный сюрприз
в этом месте бессюжетно
вышел прерафаэлизм.)

Грека, щурясь близоруко,
удивился, – Как же так?
Я читал, меня за рУку
должен цапнуть, вроде, рак?!

Не блажи, – Муму сказала, –
и не вешай мне собак,
для защиты ареала
в карантин
отправлен рак.

Враг невидимый опасен,
вирус режет наповал.
Потому меня Герасим
срочно командировал.

Чтоб не вышло неувязки,
чтоб не нервничал народ,
выдал маску, склеил ласты
и сюда направил вот.

Я старалась, я успела,
только вымокла слегка.
Так давай приступим к делу,
ну же,
где твоя рука?!

Отдадим себя всецело,
Не дадим себя спугнуть!
Не стыдися! что за дело?
Это многих славный путь…

***
Сколь безумен и прекрасен
мир, хранящий кутерьму,
обезМумевший Герасим
и отважная Муму!

Греки вечно входят в реки,
только в разные всегда.

Так хранится в человеке
путеводная звезда.