Poemam de aeternam

И на словах не выразив,
И я пером не опишу
Потока чувств, как водопада слез, стекающего с сердца.
Я взглядом прожигающим твоим себе...
Воскреснув с ниоткуда, как потерянные души,
Проданные в давнейших временах.
Но лишь не мертвая, а все еще горячая, как камни раскаленные в костре,
Зажженном парочкой влюбленных как-то раз,
Надеюсь, не «однажды».
И одиноко было, как мороз, крадущийся на цыпочках к окошку мрачных мыслей
Пыталась извести последнюю надежду я на чудный ход,
Сама же, тенью искаженной, на корточках сидя на подоконнике промерзшем,
Желала и просила только об одном - уйти отсюда прочь и навсегда.
И было тяжело, не помогла и мыслей кладезь,
Надеясь поменять свой жалкий мир,
Что представляет субъективную иллюзию, мне даже объективности не занимать...
Однако, то нашло и отражение одно,
Да в общем то и не у кого было.
Я стала оболочкой Бога, жалкой копией ведущих,
Которые подняли в времена свои весь мир, склонив их головы на плечи,
И на колени повалив, а слабых растоптав, как слон, пугнувшись мыши.
Я для себя вообразила ту планету, что покорна тем, кто в ней не видит грома,
Кто видит в смысле бытия погибель, деспотизм, стремление к разрухе.
Я рассчиталась с каждым из людей, которым было важно то, что мне не важно.
И тем, кто измотал меня когда-то, я все еще помочь была готова...
Я превратила в зверство чувства все,
А голос мне твердил: “Эмоции ведь зло!”.
А я же с ним сполна была согласна.
Но что ты сделал для меня,
Что я вернулась из далекого пространства, в которое слетела я давно,
Не ожидая раннего приезда,
Не ожидая в принципе его.
А ты разжег костер в душонке блудной,
Заставил все глаза открыть, да вовремя, еще б...
Я без тебя б уже спилась в конец,
Слетелись бы орбиты в голове, и началась война миров,
А я бы просто, ничего не делая, стояла, вершитель судьб людей,
Что награжден был счастьем просыпаться утром.
А кто не видел тех, кто заставляет верить,
Я вовсе бы признала армией своей.
Ведь если рядом нет того, кто греет сердце,
Не будет и того, кому и древность - уж не грех.
Себя сполна воздвигнувши в сверхлюди,
Пятою Богая руша и ломая я,
И солнца свет взирая, лишь бы не потух последний на Земле источник радости беспечной,
Что окрещен хоть каплей человеческой любви и состраданья.
Я просто бы признала армией своей своих же «Боже», «Сколько можно?», «Оступалась...».
Мне на ухо твердили, ты же вошь лишь,
Ну кто теперь посмеет на тебя взглянуть?
Ты брось свое писательство, ребенок,
Тебе бы радости занять хоть у кого...
Но вы меня совсем не понимали,
Не берегли души, что отличалась всем,
Тогда б, вернись сейчас обратно, я превратила все бы то в кошмар.
Я не умею оправляться после ссоры,
Я не умею врать, ведь на лице вся скорбь,
Смеясь вам всем, как будто клоун просто,
Я каждый раз кидалась, я, назад.
Сейчас же мы без оболочек,
Которые срывались каждый раз,
Когда я видела твое прощанье,
Когда и слез не капало из глаз.
Когда я после остановки ночью,
Могла сказать, что мне так хорошо,
И знала я, что самой страшной тайной является все время, что мертво.
Оно нас держит далеко от славы,
И не дарует ни минуты на отступ,
И хочется потратить все до капли,
Но у нас его крадут, поверь, крадут.
Я знала то, что ты вернешься,
Куда бы ты ни пропадал, ни уходил.
Всегда в руке бутылка виски,
Куда бы ты ни шел, да где бы ты не жил.
И больше не хочу в подушку ежедневно,
И рисовать портреты скучно мне.
Хочу летать, по всей вселенной.
Мне крылья дал, уж не летать теперь?
Ведь если у тебя есть хоть обрубки,
Умело нужно все хранить.
Мне с детства было жаль всех, я же солнцем
Вокруг свой озаряла путь,
И ты вернул мне это солнце,
А с ним еще так много лун.
И кажется, что вся действительность под сном галлюциногенным
Захватывает лучше, чем все сказки про добро.
И хочется мне всем сказать спасибо, кто разрушил словно храм, состроенный в СССР.
Спасибо людям, что до капли допивали соки головного мозга,
Обычного, не будучего самым и пустым.
Спасибо всем, кто воспитал из птицы монстра,
Вас ждет еще в Аду кусочек для тепла.
Ведь ты мне даровал свободу чувства,
Зачем мне злобу выпускать тогда?
Чушь все, преодолев все острые копья свободы,
Я натыкаюсь на штыки все те же вновь,
Мой милый друг, пропой мне что-нибудь, что раны сердца все залечит,
Хотя бы на немного, дальше - черт.
И каждый раз, когда останки листьев
Напоминать мне будут о плохом,
И каждый раз, когда печаль захватит сердце, оставит разум с потолком,
Ты обернись мне майским солнцем, еще недавно появившемся на свет,
Я точно знаю, после мрака
Всегда ведь наступает свет.
И я в ручьях вершинной слабины,
Как кот с подбитой лапой, плачу,
Все эти зелены сады
Мне ни да для сердца, ни для почек не помогут
И эти все таблетки ваши,
Что призваны из тела выбить вон
Товарищи, не вон, а просто добивают человека...
Я - человек, я признаю, хоть не гордясь,
А это значит то, что я еще дышать способен,
И даже если все, что каждый вижу я,
Является иллюзией порочного сознанья.
Я сохраню все строчки для тебя,
И ты останешься моей посмертною причиной тут еще творить, и думать, даже плакать по ночам от счастья.
Я посвятив во имя Разума великие труды,
Что не прописаны нигде, а только в голове продуманы,
Как для логических решения задач,
Сожгу, чтоб не оставить пищи для последущих додумок.
И только ты, что спас от завершения начала,
И только ты, способный подарить конец,
И только ты, способный уничтожить радость, отобрать наисчастливейший момент.
И только ты, даруя жажду тут еще терпеть все,
Ты поселил надежду, это главно,
А то, что главно для меня, не важно в рамках то, что мне дается ото дня,
Но это то лишь повод для унынья,
В конечном счете, что разрушил все.
И я б хотел летать опять,
Но я на крыше...
С нее разбег, потом уже летай.
Нет, я довольна тем, что проживаю,
Не буду врать, что это пафос слов,
Я знал о том, что это счастье
Когда-то обернется нам концом.
Морозный день, конец ноябрьский,
И дождь, и мокрый наш асфальт.
Лежу. Прислушайся,
Мне камень говорит про то, что скоро станет наш...
О чем я говорю? Я вам вещаю всем о смерти.
Она всегда у нас, и смотрит с высока.
Но знаю лишь одно, что даже этой
Меня не заберете у меня.
О да, вы правы, человечья тень я, да и только,
Об этом знает лишь читатель мой,
Но несмотря на то, что тени тоже бродят,
Одна еще
Немного
Поживет.

весна 2019, ред. январь 2020