Исцеление. глава 3

Дождавшись своей очереди,  Андрей вошёл в открытую дверь. В комнате стоял тонкий аромат ладана. Батюшка сидел в кресле. Рядом на столе лежали Крест и святое Евангелие. Открытый взгляд старца, ласково встречал каждого гостя.  На его лице лежал отпечаток долгих и не простых, прожитых лет.  На голове аккуратно причёсанные седые волосы. Густые светлые брови и жидкая седенькая бородёнка. Одет он был в тёмную рясу и подрясник, поверх их, священническое облачение, епитрахиль. Ноги заботливо укрывал старенький потёртый плед. Получив благословение, Андрей сел напротив батюшки. Комната была небольшой и прибранной. Источником света служила люстра. Три длинных витиеватых рожка, как паучьи лапы расползлись по потолку, а короткая ножка удерживала эту самую люстру на потолке. Электрические лампы, в матовых плафонах, излучали мягкий и ровный свет. На  стенах в деревянных рамках  висели фотографии, а между ними полки с худыми и толстыми книгами.  С лева от стола в углу находился угловой иконостас. Перед святыми образами на цепочке теплилась лампадка. Устроившись поудобнее, человечек настроился на дружественную беседу. Дальнейшее для него было как приговор.                - Ну что брат доигрался в поддавки, и вашим, и нашим?- громко произнёс старец. Он с прищуром, но строго смотрел на Андрея,                - Человеческое, ставишь выше Божьего? Человеку угодить хочешь и на него надеешься? У Бога помощи просишь, а доверять Богу, веры нет.   Накопил грехов, а избавиться от них разума не хватает. Лень в безумие переросло, почернел  даже.                У  человечка, от такого напора и обличения, под сердцем горячо стало. Обида на весь мир, и жалость к себе, переполнили его. Но что-то ещё вспыхнуло внутри человечка, обожгло горячим, и сердце  вдруг стало мягким, как пластилин. Мир и тишина наполнили его. Камень растаял, и слёзы покаяния как ручьи потекли по его щекам. Он упал на колени перед старцем и зарыдал.                - Не разумное дитя,- смягчил голос батюшка. Он ласково гладил голову Андрея, - Ты наверно не один раз видел, как на стене мелькают тени. Вливаясь  друг в друга они создают, что-то ужасное бесформенное. Вот так и бесы, только не видимо, снуют среди людей. Проносясь сквозь  тела,  цепляются за их голые сердца и души. С такой жизнью люди стали уязвимы и беззащитны для врага. Внутренний храм запущен, алтарь осквернён, бесы гуляют повсюду беспрепятственно, как ветер. Вот так и ты через грех запустил врага, а потом ещё и ещё.   Душа внутри почернела. Но Господь милосердный и любящий нас, решил вывернуть тебя на изнанку, для твоего же блага и спасения. Остальное будет зависеть только от тебя.                Андрей с трепетом слушал и соглашался.                – Да батюшка, каждый раз я наступал на одни и те же грабли, давал обещания и нарушал их. Возвращался на свою  блевотину. Копил зло под сердцем. Страшно даже.                – Вижу что понял,- окончательно смягчился старец.                – Понял батюшка, понял,- всхлипывая, отвечал Андрей.                – Сокрушаешься о грехах своих, раб Божий?- строго спросил старец.                – Сокрушаюсь Господи! -  Не вставая с колен, человечек склонил голову.  Старец возложил на голову Андрея епитрахиль и  прочитал разрешительную молитву.                – Вот и восстановили мы твою связь с Богом,- порадовался батюшка,       - Помни чадо, покаяние это духовный труд и направлен он на то, чтобы грех стал ненавистен для кающегося. Покаяние, это великая жертва Богу. Будем же причастниками Царства Небесного, уготованного нам,- Старец благословил Андрея,- Иди с Богом. Поздно уже.  Завтра, на раннюю литургию приходи, там и причастишься.                Андрей  вышел на улицу. На монастырском дворе было темно и тихо. Только ночная трель насекомых раздавалась в траве. Вот так и будут музицировать до самой зари. Приятно будет засыпать под эти звуки. Полная луна выделяла из темноты брусчатую дорожку, ведущую в паломнический корпус,  да могильные кресты угодников Божьих.                – Какой покой,- прошептал Андрей, - Господи спаси и сохрани.