Краснофлотец минного тральщика Гарпун

Много лет назад на нашей приморской улочке поселка жил заядлый рыбак, звали его Алексей Андреевич КРАПИВА, но местная детвора между собой называла его просто - дед Крапива. Зимой нашего соседа почти не было видно, а вот весной для него начинался долгожданный сезон рыбалки: прихватив с собой удочки, он выходил ранним утром со двора и направлялся в сторону рыбацкого причала, где у него стояла деревянная лодка. С морской рыбалки дед Крапива возвращался всегда с богатым уловом – по вечерам запах жареной рыбы разносился по всей округе.   

Однажды майским утром ватага детворы стала свидетелем того, как из калитки дома рыбака вышел пожилой ветеран с веточкой сирени в руке, а на его парадном пиджаке - блестели на солнце боевые ордена и медали. «Да это же дед Крапива!» - удивленно выкрикнул кто-то из мальчишек, который сразу разглядел в ветеране нашего соседа. Как потом выяснилось, заядлый рыбак в годы Великой Отечественной войны был краснофлотцем-пулеметчиком, не раз участвовал в десантных операциях, а ещё - тралил вражеские подводные мины.

Как известно, вернувшиеся с фронта ветераны не любили вспоминать и рассказывать о своих боевых подвигах – им хотелось поскорей забыть все ужасы войны. Родные тоже старались лишний раз не бередить их израненные души, поэтому в семьях тему войны обходили стороной. И сегодня мы с большим интересом читаем фронтовые письма, автобиографии и воспоминания о войне, к сожалению, уже ушедших из жизни ветеранов…


БОЕВОЙ ПУТЬ ВЕТЕРАНА
 Рассказать о жизни и боевом пути Крапивы Алексея Андреевича я попросила сына ветерана - Василия Алексеевича Крапиву, который хорошо помнит, как в детстве отец часто брал его с собой на рыбалку в открытое море, где учил всяким рыбачьим хитростям и, бывало, что вспоминал о своей опасной службе на бронекатере и на минном тральщике.

- Помню, как на рыбалке я показывал отцу собранные в окопах трофеи – гильзы от патронов, которые в то время были предметом гордости любого мальчишки, - рассказывает Василий Крапива. – А отец начинал вспоминать о вражеских обстрелах с воздуха, гибели своих товарищей, затопленных буксирах, разминировании бухт полуострова. Вообще, в жизни отец был очень скромным человеком, поэтому ни перед кем не хвастался своими ратными подвигами, а боевые награды надевал только на День Победы.

Мой отец - Алексей Андреевич КРАПИВА родился 3 сентября 1922 года в крестьянской семье в селе Красновка, что под Мариуполем. После окончания школы-семилетки работал сначала учеником, а потом слесарем на металлургического завода «Азовсталь». Весной 1941 года был призван в ряды Красной Армии - по комсомольскому набору попал на Черноморский флот. После прохождения в Севастополе курса молодого матроса, был направлен на один из бронекатеров Дунайской военной флотилии.

Войну отец встретил под Измаилом. Утро 22 июня началось с артиллерийского обстрела и авиационных бомбардировок советских городов на берегу Дуная, а также главной базы флотилии. Но, в первые же дни войны авиация Черноморского флота нанесла ответные удары по румынским городам. К Черному морю корабли Дунайской флотилии выходили с боями: во время очередного авианалета бронекатер, на котором служил краснофлотец Крапива, был разбит, погибла половина экипажа, а сам отец получил контузию. Дальше он отступал уже вместе с пехотой, участвовал в обороне Одессы, которая длилась 73 дня. К середине октября завершилась эвакуация военнослужащих, гражданского населения, военной техники и грузов – под прикрытием флота и авиации последний военный корабль взял курс на Севастополь.   
В декабре 41-го краснофлотец Крапива принимал участие в высадке десанта на Кривую косу в районе Таганрога, где в качестве пулеметчика уложил 25 немцев и румын. А спустя месяц сейнер «Шевченко» перебросил в Керчь 58 тонн боезапаса и 570 десантников, в числе которых был и мой отец. После потопления сейнера (в результате прямого попадания авиабомбы) он участвовал в боях за поселок Семь колодезей, где уничтожил из пулемета 35 немецких солдат.

Когда отец рассказывал об этой Керченско-Феодосийской десантной операции, он вскользь вспоминал о своем тяжелом ранении, которое получил во время вражеского обстрела - тогда осколок снаряда пробил его каску и застрял в голове. Оказав первичную медпомощь, санчасть переправила раненого в Краснодарский госпиталь, где он находился без сознания еще около десяти дней. В общей сложности отец восстанавливался более двух месяцев – контузия также сказалась на временной потере слуха и речи.
 
 После выздоровления, в феврале 43-го, краснофлотец был направлен на Малую землю: в составе автоматного взвода 8-й гвардейской бригады высадился на Мысхако, и в ходе боев уничтожил более 20 немецких солдат. Рассказывал, что на удерживаемом несколько месяцев плацдарме бойцы постоянно испытывали трудности из-за нехватки боеприпасов, воды и продовольствия. Там отец был ранен в руку, лечился в госпитале Армении.

После выписки попал в экипаж базового тральщика БТЩ-409 «Гарпун», который выполнял боевые задачи в составе Черноморского флота: эскортировал корабли вдоль побережья Кавказа, доставлял грузы и боеприпасы в Севастополь, участвовал в разминировании акватории Туапсе, Севастополя и Феодосийского порта. В дни освобождения Крыма тральщик перевозил торпеды, горючее и боезапасы для торпедных катеров в Ялту.

  Краснофлотец Алексей Крапива участвовал в освобождении Новороссийска, Керчи, Севастополя, Одессы, а также Варны, Бургаса и главной военно-морской базы Румынии – Констанцы, где в ходе войны базировался не только румынский флот, но ещё германские и итальянские ВМС. Летом 1944 года боевые действия на Чёрном море завершились, но минная опасность все же сохранялась, поэтому советские тральщики продолжили очищать порты и бухты от «рогатой смерти». Всего на счету черноморских тральщиков значится более шести тысяч уничтоженных мин, в том числе - якорных. После окончания войны «Гарпун» был вооружен электромагнитным тралом, и продолжал разминирование акватории в Керченском проливе.

ДЕМОБИЛИЗАЦИЯ
Старший матрос Крапива демобилизовался из армии в декабре 1947 года, и вернулся в родной Мариуполь с боевыми наградами: орденом Отечественной войны II степени и медалями - «За оборону Кавказа», «За оборону Севастополя», «За оборону Одессы», «За Победу над Германией в ВОВ 1941- 1945 года, а также медалью Ушакова – за боевые заслуги при освобождении Новороссийска.
 
Свой послевоенный трудовой путь матрос Черноморского флота начал электромонтером на городском узле связи, при этом, он заочно учился в Харьковском техникуме связи. В 1952 году отец приехал в Черноморское, чтобы сделать предложение свой невесте (моей матери) - Ольге Васильевне Хицун, с которой познакомился после окончания войны в местном клубе, во время временного базирования тральщика в бухте Узкой…

Мама рассказывала, что их дом тогда стоял у самой воды, на восточной стороне бухты Узкой (это за бывшим ЗТО). Поэтому, когда началась война, их семья была в курсе практически всех военных событий, происходящих как на море, так и в воздухе. Будучи 13-летней девчонкой, мама стала свидетелем, как осенью 41-го немецкие самолеты загнали с открытого моря в их бухточку катер, который на скорости выскочил прямо на песок. Отстрелявшись, самолеты повернули обратно, и только тогда её родители решились поближе подойти к катеру, на котором из всего экипажа в живых осталось трое краснофлотцев, причем, один из них был тяжело ранен. Командир катера попросил спрятать товарища, после чего моряки ушли в скалы - сказали, что будут пробиваться к своим в Севастополь. Поскольку наш район уже был оккупирован фашистами, семья Хицун побоялась оставлять раненого в своем доме – его отвезли к знакомым на окраину Ак-Мечети, где-то за Воронцовский сад. Но, спустя несколько дней они узнали, что по доносу предателя краснофлотца арестовали и доставили в немецкое гестапо, которое тогда находилось в селе Яшпет (ныне Внуково).

В 1955 году мои родители вместе с двумя маленькими сыновьями переехали из Мариуполя на постоянное жительство в Крым. Сначала отец устроился машинистом-холодильщиком на Черноморский молокозавод, после чего он перешел в промкомбинат, где проработал четыре года машинистом камнерезной машины. Затем на протяжение семи лет он трудился в маслоцеху на старой мельнице. В 1968 году Черноморский район электрических сетей набирал в свой штат электромонтеров – на этом предприятии отец проработал почти пятнадцать лет. За добросовестное отношение к своим трудовым обязанностям он неоднократно награждался премиями, ценными подарками и грамотами. На заслуженный отдых отца провожали всем коллективом, при этом, его многолетний и безупречный труд на благо района был отмечен медалью «Ветеран труда».
 
Находясь на пенсии, отец занимался домашними хлопотами, но и с морем ещё долго не расставался – выходил рыбачить на лодке пока здоровье позволяло. А ещё отец любил смотреть старые военные фильмы, особенно про моряков, причем, всегда критиковал некоторые постановочные сцены, говорил, что «на настоящей войне морские десантники шли в атаку молча, завязав на узел ленточки бескозырки, и крепко стиснув в зубах штык от винтовки». Но, больше всего старого краснофлотца возмущали разговоры политиков о примирении с ветеранами вермахта - до последних дней своей жизни он оставался противником этой идеи, считал, что зверским преступлениям нацизма не может быть ни прощения, ни оправдания.
 
Мой отец прожил довольно долгую и очень трудную жизнь, он умер в возрасте 76 лет. К сожалению, когда мы были совсем ещё мальчишками, то многого в жизни не понимали, не осознавали какой ценой досталась нашим отцам и дедам Великая Победа. А сейчас у меня уже взрослые дети, подрастают и внуки, которым я с гордостью рассказываю, что за мирное небо над головой мы все обязаны нашим дорогим ветеранам, в числе которых и мой отец, их прадедушка – Крапива Алексей Андреевич.
Вот уже несколько лет подряд мы всей семьей выходим 9 Мая из калитки родительского дома с букетом сирени и портретом отца-ветерана, чтобы торжественно пронести его по главной улице поселка в колонне Бессмертного Полка. Я убежден, что пока мы помним о наших ушедших ветеранах, они всегда будут находиться рядом с нами в одном Победном строю!

А имя героического тральщика «Гарпун», на котором отец служил краснофлотцем, увековечено на гранитной доске «Мемориала героической обороны Севастополя 1941-1942 гг.», возведенного на Нахимовской площади.