Я алкал тебя, как оазис

Инессе.
Я алкал тебя, как оазис
На своей иссушенной груди
Как Жаклин возжелал Онасис
И Доди свою Леди Ди.
Обнимаю тебя, Инесса,
И во сне я, и наяву
Как британскую – блин – принцессу
Президентскую – блин – вдову!

Нет, не лавры пленяли меня.
Лишь в баланде я видел те лавры.
Вот идут кандалами звеня
Мои рифмы в конвое гитары.
Я начальник концлагеря рифм.
Захочу – отпущу на свободу.
Ну, а нет – так еще посидим.
Или в карцер – на хлеб и на воду.
Там две строчки сорвались в побег.
Догоню, отпинаю и в БУР их
Посидят поумнеют как все.
Не люблю беспредела и бурых.
Распрощались мы с красной страной
Переходим к трехцветному строю
Голубых обойдя стороной
Опасаясь стоять к ним спиною.
Что цвета – субъективный фантом,
Ну, не жевто-блакитный так красный.
Нет цветов, разделяющих дом
И цветы на могилах прекрасны
Мне лавровый венец ни к чему,
И терновый – не лучше чем плаха,
Я сменяю венцы на чалму
Нацеплю и – в гарем падишахом.
Да, гарем – это тонкая вещь,
Соломон понимал толк в усладах,
Только снимет башку напрочь с плеч
Мне жена за такие расклады.
Мне жена заменяет гарем,
Я в нем шах, старший евнух и ключник
Ах, какое развитие тем
Ржевский, ржевский, заткнитесь, поручик.
Так и слава моя истечет
Как монеты поручика в Ницце.
От него к нам дошел анекдот,
Сквозь чахоточный кашель в больнице.
Эй, поручик, возьмите меня
Что? Да нет, мне плевать на чахотку.
Загуляем к Максиму, фигня,
Хватит и на икру и на водку.
Ты потом сочинишь анекдот.
Про меня анекдот? Слава Богу!
Вот когда пленных рифм поведет
Слава в вечность. Дорогу! Дорогу!


15 января 1996г.  (Ночь, ближе к утру)