Мы

Разделю я сердце на две части.

Эта - мне, а эта - им на счастье.
Я честна - поэтому кромсаю.
Я худа - но жадной не была.
Я сильна - им дадено судьбою
тумаков, разбавленных водою,
лиха - вволю, радости - ощипки.
Только крохи с барского стола.

Жальче собачат, чем человеков.

Плачем горечью: душа-калека
не обласкана халявой-солнцем,
всё чума, а надо б пиру быть.
Разгребаем в мозговых завалах,
счастья и покоя вышибалы,
не посеяв радости посевы,
сохнем на обочинах судьбы.

Небу бы сказать: спасибо - живы.

Но понуро жизни тянем жилы:
небо злое, только давит сводом,
звёзды безразличные молчат.
Вот опять покой ночной украли.
Свет с утра налил в глаза печали:
что ж ты так жестоко, мирозданье?

Нас не жалко - жалко собачат.

Нет у них в глазах слезы-укора:
век не жить  и, может, скоро-скоро
не придётся греться нашим солнцем
и делиться жизнью на двоих.
Что же мне так стыдно и так страшно:
а оно какое - счастье  наше?
Больше никого уже не жалко.

Мне себя не жалко - только их.

*******

Мне на радость - усмехнутся криво:
как же это глупо - быть счастливой,
если рядом кто-то вдруг заплачет,
проклянёт судьбу, как палача.
Я ж улыбку на лице размажу,
и она в ответ несчастным скажет:
я с людьми уже не я - другая.

Я жалею только собачат.