Роман в стихах Жди меня глава 13

Глава двенадцатая http://stihi.ru/2020/05/10/1730

Глава тринадцатая

1
Как письма ныне устарели!
Писать, скажу, нам просто лень.
Но получать бы их хотели,
Пусть и не часто, через день.
Вот в старину другое дело:
Письмо галопом к нам летело -
Земли единственная связь.
Но с телефоном! Ты ль не князь?!
Он свяжет вас с любою точкой,
С подругой, другом иль женой.
Он член семьи и как живой -
Поговорите с внучкой, дочкой…
А письма слаще получать,
Хоть и ленимся отвечать.
2
Письмо солдатское, конечно,
Основа связи и сейчас.
И, видно, будет это вечно.
Иван письмо прислал как раз.
Отец и мать его читают
И ничего не понимают:
«Не ждите писем от меня,
До середины января -
Меняет полк расположенье».
Зачем? Куда? — в письме молчок.
Но в сердце матери намёк
Родил волненье, опасенье.
«Андрей пропал, а тут Иван -
Такой характер — смерч, буран!
3
От предков, видимо, достался —
Чеченка в пращурах была.
Он с детства вспыльчив, часто дрался,
В нём кровь кавказская текла.
Ещё казачья удаль, хватка.
Иван не робкого десятка.
Горяч, порой неудержим.
Следить бы надобно за ним
И кой-когда пресечь бы рвенье, -
Так мыслит мать, - А вдруг падёт?
Беда меня тогда добьёт».
Надеясь только на везенье,
Вздохнув, сказала: «Боже мой,
Верни детей моих домой.
4
Где сокол мой, Андрей пропавший?
Ужель в земле давно лежит?
Но он не числится ведь павшим.
Нет, сын мой должен, должен жить!»
Глаза наполнились слезою,
Она потёрла их рукою,
Печально глянула в окно.
Зима пришла давным-давно.
И снег пушистый ей не диво,
И стужа сердце леденит,
И белый мёртвый зимний вид
Её пугает; только ива
Своей унылою красой
Уводит мысли за судьбой.
5
И мать задумчиво в окошко
Сквозь слёзы смотрит грустно вдаль.
Холодной зимнею дорожкой
Летит её души печаль:
Молчит Галиночка давненько,
Степан соскучился, маленько;
Куда Ивана занесёт?
Стоит мать в думах, вести ждёт.
О материнская тревога!
Тебя смогу ль я с чем сравнить?
Ты есть невидимая нить
Природных импульсов. Как много
Страдают наши матеря!
Пролито ими слёз моря.
6
Тревогам нет ограничений -
Они найдут внезапно вас -
И сколько тягостных мучений
Несут и старят быстро нас.
Скажу, по молодости, право,
Мы держим вид довольно бравый -
Тревоги меньше бередят,
От них тускнеет только взгляд.
Хотя на время, но серьёзный,
У нас становится вдруг вид,
Совсем не ведая обид.
Меж тем Иван идёт на Грозный,
Его тревогой полон взгляд,
Как и у всех других солдат.
7
На их пути виднелись дачи,
Предместья города, огни.
И нет главней сейчас задачи,
Как отдохнуть бойцы должны.
Заходят в дачи, разместились,
Сухим пайком чуть подкрепились,
Спать улеглись все наповал.
А впереди их Грозный ждал.
Поспите, милые ребята,
Ведь завтра ждёт вас страшный бой.
Не все вернётесь вы домой.
Ох ты, судьба, судьба солдата.
Ещё не поздно - может быть,
Всё мирно можно разрешить?..
8
Увы! Гордыня власти, деньги
Затмили разум, взяли верх.
Но ведь солдаты — чьи-то дети,
Их убивать великий грех.
Да и война ли это? - Смута
В стране умело так раздута.
Чеченцы! Мы ль хотим вам зла?
За дружбу мы, за братство. Да!
Ужели вам жилось так  плохо?
Дудаев, ваш-то генерал,
Союз добра вам всем желал.
А дни тяжелые эпохи,
Как депортацию, расстрел,
Народ наш тоже претерпел.
9
Кто больше, меньше, ну и что же,
Нам злом кому-то надо мстить?
Так жить, друзья, совсем негоже:
Не может зло добро родить.
Идеология ль гнилая?
Вам жизнь не нравится такая,
Хороший нужен дипломат.
Но Ельцин был далековат
От красноречия, а «служба»
Решила просто: подавить.
И оборвал Грачёв ту нить,
Где трепетали узы дружбы.
Курки и нервы взведены.
Солдаты спят и видят сны.
10
Ивану снится дождик сильный,
Отец и мать, и брат Андрей
И дом, и Дон с волною синей;
Он меж родных, своих друзей,
Счастливый, гордый и довольный
Такой прекрасной жизнью вольной.
По небу голуби летят,
По-человечьи говорят:
«Живи народ и наслаждайся
Земною райскою красой,
Святой небесной  высотой,
В любви природной размножайся,
Законы Божии храни —
Они продолжат ваши дни».
11
Затем туман встаёт над речкой
И небо всё заволокло.
Пропали голуби, но речи
Ивану впали глубоко.
И нет станицы, нет знакомых.
Стоят два дуба преогромных,
И две дороги вдаль ведут.
Путь каменист, довольно крут.
Он на распутье. Влево? Вправо?
Но неизвестность там и там.
Иван направо выбрал сам.
Идёт и видит: здесь орава
Разбушевавшихся людей.
Орут: «Держи, вот он, злодей!»
12
Бегут к нему - проклятья, крики -
Хватают, бьют, грозят ножом.
Не люди — тёмные то лики.
Иван напуган страшным сном.
Проснулся потный, и в тревоге,
Припоминает две дороги.
«К чему бы это»? - мыслит он.
И говорит: «Чечня - не Дон».
«Подъём!» — команда раздаётся.
Солдаты встали как один:
Приказ армейский — господин.
С глубокой исстари ведётся:
Отбой, подъём — всё по часам,
Неважно, что ты сам с усам.
13
Подъём прошёл довольно быстро.
Солдаты вышли все во двор.
Сегодня пасмурно и сыро.
Иван на горы бросил взор:
Подножье скрыто всё лесами,
Туман белёсый ярусами
Легко, как дым, кольцом у скал,
На высоте тихонько спал;
Вершины гор покрыты снегом.
Пейзаж его разволновал,
Он сам того не ожидал.
Светло сквозит во взоре нега.
Краса кругом и тишина.
Зачем ненужная война?
14
Зачем развал, разруха зданий,
Убийство, ненависть и зло?
И где взаимопониманье?
И быть так в жизни не должно —
Не по-хозяйски тратить средства,
Калечить радостное детство,
Бросать столь денег на погром.
Какой бессмысленный приём!
А руки, ноги кто приставит
Калекам? Боже, то не сон!
В душе народа тяжкий стон.
Кто из могил солдат достанет,
Вернёт седым их матерям?
Позор политике и срам!
15
Ужель начертано так Богом —
Без войн ни как не обойтись?
Сужденье дико и убого.
Народ мой, к солнцу повернись!
Взгляни на чудное светило,
Оно вселенной нашей сила,
С громадной массой звёзд, планет.
Не здесь ли кроется ответ
Взаимосвязи сотворений
С такою точностью орбит?
Какой красивый звёздный вид!
Природа — жизненный наш гений.
Она для нас как эталон
И мировой земли закон.
16
О мать-земля! Кровинка рода!
Ну, помири своих детей!
Мы под одним живём ведь сводом,
Как терпишь ты скандал людей?
Неблагодарные мы дети.
Богатство нас на этом свете
Поработило с головой —
Мы потеряли облик свой.
В нас нет божественного света,
Заела в жизни суета.
Духовность — Божья высота.
Мы ж превратили в ад планету.
В ней пот, и кровь, оскал штыков
На протяжении веков.
17
Вот и сейчас неслышно песен,
Напев кавказский замолчал.
Неповторим он, так чудесен!
А песнь — начало всех начал
Спокойной жизни на планете.
Кто за войну в Чечне в ответе?
Она ведь, братцы, началась.
Вот в Грозный с боем ворвалась
Бригада смелая спецназа.
Из зданий бьют — спецназ в ответ.
Дырявят пули белый свет.
Ударил танк всего два раза.
Гранатомёт ему в ответ -
Горит наш танк, его уж нет.
18
Танкисты выбрались наружу,
Но их сразил Чечни огонь.
Лежат они в крови, как в луже,
Душа их вылетела вон.
А справа, слева мат и крики,
Огонь смертельный, злые лики,
Разрыв снарядов и гранат.
Летящих пуль свинцовый град,
Объяли город злом жестоким,
Несут увечье, смерть и боль.
И абсолютный в сердце ноль
Добра и жалости… Потоком
Там льётся кровь своих людей.
Что может быть ещё страшней?
19
Со всех сторон штурмуют Грозный,
Он огрызается огнём.
Шаг в никуда. О миг безбожный!
Как дико мы ещё живём!
Иван с полком минуют Сунжу.
Река вся дышит зимней стужей,
Мост цел, пока что невредим,
Вода шумит ещё под ним.
Рассредоточились повзводно,
И цель одна: зло подавить —
С Чечнёй нам в дружбе вечно жить.
Сейчас настолько стало модно —
Самостоятельность давай,
Да президента выбирай.
20
Обособление всех наций!
И каждый метит в «короли».
На племена разбейтесь, братцы!
Ну, до чего же мы дошли?!
Объединенье — вот основа.
И в жизни есть покрепче слово:
Природный прочный монолит.
Сама земля о том гласит.
Да, наконец, поймите ж, люди!
Нам всем указано, как жить —
Минутой каждой дорожить.
Давайте пошлость, зло забудем
И образ Божий сохраним.
Мы люди! Люди, только с Ним!
21
Что на сегодня мы имеем
По всей планете? Вот в Чечне
Террор, война. Ведь разумеем:
Живем в одной земной стране.
И всё ж штурмуем Дом печати.
Когда тут думать о солдате?
Убит Чеченец. Наш солдат
Лежит с ним рядом, словно брат.
Вот лейтенант убит Крапивин.
Сергей, Сергей, в расцвете лет
Покинул ты наш белый свет.
Уносит жизнь свинцовый ливень,
Красивых, сильных, молодых,
И плачу я сейчас о них.
22.
Иван наш цел в огне сражений,
Господь от пуль его хранит.
Сейчас почувствовал чуть жженье —
Плечо задело; он бежит
Центральной улицей широкой,
Не в полный рост. Свой стан высокий
Согнул за танком пополам.
Бьют с этажей то здесь, то там.
Вот дом правительства, но дальше
Бежит Иван, и, где фонтан,
Лежит убитый капитан,
Пяток солдат, они чуть раньше
Пробились к центру — и конец,
Неслышно стука их сердец.
23
Но вот ещё, ещё подмога!
Стреляют наши и бегут,
До центра капелька, немного…
Со свистом пули тело рвут.
Остановить кровь невозможно.
В таком бою довольно сложно
Отвлечь внимание на миг.
Горяч чеченец в битве, лих -
Родству так предан и Аллаху!
По крови месть - его закон.
И, не раздумывая, он
Положит голову на плаху,
Но лишь бы только отомстить.
Как в том его разубедить?
24
Центральный рынок пуст и грозен.
В огне сражений весь вокзал.
Иван Вершинин смел, серьёзен.
Вот он ворвался прямо в зал,
А рядом с ним Петро-дружище,
По пуду весом кулачища.
Бьют наповал богатыри,
Но здесь чеченец из дыры
Стреляет точно, метко, скрытно.
Упал, как дерево, Петро —
В живот раненье и бедро.
Кость на осколочки разбита.
Навскидку выстрелил Иван,
В дыре умолк «смерть-ураган».
25
Иван над другом наклонился,
И всё внимание ему.
Но вдруг мгновенно отключился,
В глазах свет вспыхнул, и во тьму
Он погрузился без сознанья,
Без мук, без боли, без стенанья -
Прикладом стукнули его,
Своих же рядом никого.
Они с Петром в разгаре боя
Ворвались в зал, да-да, вдвоём,
В оконный выбитый проём.
И вот уже чеченцев трое
В туннель их тащат, в страшный плен.
А наверху без перемен.
26
Стреляют, бьют: там ад кромешный,
Погибших некогда считать.
Жестокий здесь обычай местный —
Врагу с плеч голову срезать.
Как устрашенье, в назиданье,
Как месть без капли состраданья.
Чеченец быстро вынул нож -
Глядит Петро, и в теле дрожь,
Хотя и так в нём боль ужасна.
Не перевязан он, в крови,
И будто жжёт огонь внутри.
Кричать о помощи напрасно,
До скрипа зубы крепко сжал.
Иван же связанным лежал.
27
И, чтоб увидел он страданье
Петра (потом его черёд),
Вернуть ему хотят сознанье
И воду льют на лоб и в рот.
Иван очнулся, смех злорадный
Услышал он. О, как досадно,
Что смерть пришла сейчас за ним,
И глупо гибнуть так двоим.
Его подняли: «Встань, неверный!»
К Петру чеченец подошёл,
Презренным взглядом стан обвёл,
Промолвил: «Друг-то твой примерный».
Петра за чуб рукой берёт,
Ножом по горлу так ведёт
28
Не торопясь, как будто пилит.
О Бог! Аллах! Да где же вы?
И вот кровавый, хриплый вылет
Раздался, жуткий, но — увы!
Иван спасти Петра не может,
А безысходность сердце гложет.
И он взревел, как будто лев,
И головой, как бык, поддел
В живот чеченца, и в паденье,
Как зверь, ему кусает нос.
Сжав зубы крепко, аж до слёз,
Застыл в таком оцепененье,
Ведь ноги, руки держит жгут.
Что началось тут — просто жуть!
29
Его пинают, бьют, чем можно,
И не закрыться, и не встать.
А нос вернуть уж невозможно,
Он начал вдруг его жевать.
«Казнить, казнить, да на кусочки
Реж нижний орган, вынь и почки».
Срывают вмиг с него штаны -
О, как предсказывают сны! -
Шинкуют орган, как капусту,
«Наследства» нет в один момент,
И ножевых стоит уж мет
На молодом лице так густо -
Ивана просто не узнать,
Осталось голову отнять.
30
Но в этот миг Аслан, красивый,
В туннель вбегает, впопыхах
О труп Петра споткнувшись, с силой
Летит и падает. В руках
Он автомат сжимает крепко,
На шее кровь струится цевкой,
Чеченцы бросились к нему,
Повязку сделали ему.
Он узнаёт, что происходит.
Вот медальон с Ивана снят,
В нём строчки мелкие гласят:
«Иван Вершинин». И находит
Там имя брата и отца.
Аслан меняется с лица.
31
В гримасе злобной багровея,
Припомнил бокс он и удар…
Но загорелась снова шея,
Засунут в рану будто жар.
«Ну что ж,— сказал Аслан ехидно, —
Судьбе так надо было, видно.
Должок хоть был не за тобой,
Его ты брат, а значит — бой!
Прижгите низ ему железом,
Отправьте в горы, он мой раб,
Чтоб покрепчал и был не слаб.
Бокс покажу вам интересный.
А эту голову, друзья,
Вон федералам брошу я».
32
И, взяв за чуб её так смело
(Глаза открыты, как и рот),
Унёс от Петькиного тела.
А шёл Петру двадцатый год.
В окно он бросил, как собакам.
И покатилась грозным знаком
К своим Петрова голова.
Большие синие глаза
На мир смотрели безучастно.
В округе шёл смертельный бой.
Она ж познала мир иной,
Где все равны и все подвластны
Вселенной вечной тишине,
Там нет намёков о войне.
33
Глава как будто говорила:
«Опомнись, злой земной народ!
Убийство ль есть ума мерило?»
Когда ж придёт на землю род,
Жизнь обустроит в царство рая?!
Цивилизация земная
Ещё решает спор войной.
Пример тому: чеченский бой,
Афган, Вьетнам, Ирак и сербы,
Израиль, Индия, Китай…
Читатель мой, сам посчитай:
Вся жизнь из двух как будто серий —
Война и мир. Ужасный путь!
Да разве в этом жизни суть?
34
Как мы настырно и упрямо
Идём звериною тропой,
Залитой кровью, но лишь прямо,
Вещая, путь, мол, золотой.
Кому? Народу-работяге? -
Ему по гроб одно, бедняге -
Насущный хлеб горбом добыть
Да обустроить как-то быт.
И это мы, природы разум,
Не можем сделать благодать…
Пора, пора, верхи, понять
И сделать мир земной — не разом! —
Лишь наслажденьем бытия.
То не утопия, друзья.
35
Земна суть, как шар, едина,
Не стоит голову ломать.
Ядро - златая середина,
И форму ту нельзя менять.
Случайно ль дан мозг человеку,
И неподвластна форма веку?
В объёмном шаре головы
Храним надёжно разум мы.
Что проще, кажется, простого?
Велико — просто как закон.
На образ гляньте лишь икон -
К вам свет от них идёт святого.
Его ты чувствуешь душой
И обретаешь вмиг покой.
36
И на войне покой бывает,
Как передышка. Грозный взят,
Но тишина не предвещает,
Вопрос Чечни что будет снят —
Не разрешён. Чеченцы в горы
Ушли с оружьем, злые взоры
Вещают кровно мстить и мстить,
Побольше русских истребить.
Вменили метод свой разбойный:
Набег — отход, набег — отход.
Ночною тьмой укрыт их ход.
Чеченец — горный ветер вольный:
Набег — и вихрем по горам.
Сегодня тут, а завтра там.
37
Прошло три месяца, как Грозный
Подвергся штурму. Наш Иван
Асланом признан к боксу годным.
В двенадцать завтра срок уж дан.
Пройдёт в горах как представленье.
Придут на это развлеченье
Шестьсот своих боевиков.
И договор стоит таков:
Коль бой проигран — смерть Ивану,
Коль победит — свободен он.
Так жизнь поставлена на кон.
Ещё меж ног, под коркой, рана.
Да и возьмёт Иван ли верх?
Аслан – боксёр, и в том  успех.
38
И вот то утро наступило,
Иван пока что в кандалах.
Конечно, нет былой в нём силы,
Он не боксёр - и это крах.
«А стоит жить ли инвалидом?
Я евнух, хуже - с жутким видом -
Обезображено лицо».
Где орган был - там свищ в кольцо.
Теперь, как женщина, садится,
И оголяет так же зад.
И жизни этакой не рад.
Когда придёт пора мочиться -
Сплошные муки, плюсом боль,
И мокнет рана, щиплет соль.
39
Он даже рад, конец что скоро,
И в мыслях цели никакой.
«Навек мой прах укроют горы,—
Иван так мыслит, — Лес густой,
Кизил, боярышник, орешник.
Питать им корни буду, грешник.
А может, бросят здесь, под бук?»
«Вставай, Иван», — улышал звук.
Пришли за ним. Гремя цепями,
И пленный раб, как в старину,
Несёт расплату за страну.
Так обращались со зверями.
Идёт по камням, в кандалах.
Ну заступись хоть ты, Аллах!
40
Вот подготовлена площадка -
Ринг, ограждённый бечевой.
Чеченцев здесь сидит порядком
500 — 600. Подняли вой,
Встречая пленного Ивана;
Рукоплесканьями — Аслана,
И он доволен торжеством,
Ведь всё родное здесь кругом.
Надели им уже перчатки.
С Ивана сняли кандалы.
И будто не было войны,
А лишь спортивная здесь схватка.
Висит ведро — оно же гонг.
Аслан опасен, зол, как дог.
41
Сам объявляет поединок:
«Россия в схватке и Чечня!
И бой начну я, как с разминки.
Итак, поехали, друзья!»
Ударил гонг на первый раунд.
Иван наш ждёт: «Скорей нокаут».
Аслан же с этим временит,
Его коварен, грозен вид.
И бьёт Ивана, словно грушу,
Да входит в транс, удар жесток,
Как будто в двести двадцать ток
Трясёт всё тело, даже душу.
Но Ваня боя не ведёт.
Надломлен он и смерти ждёт.
42
Аслан звереет - так размялся.
Чеченцы-зрители шумят.
Иван упал, но вот поднялся,
Шаг не устойчив, мутен взгляд.
Окончен раунд - передышка.
Аслан дышал, как бы с одышкой;
Иван избит и оскорблён,
Морально уничтожен он,
И наблюдает радость горцев.
Слеза блеснула на глазах.
Тут неожиданно гроза,
От человеческих эмоций,
Раскатом, треском увела
И дух ему вдруг подняла.
43
Забылись тяжкие увечья,
Любимца вспомнил Ермака.
Грудь распрямил, по-человечьи,
И мыслил: «Нет, я жив пока».
И вспомнил брата он Андрея.
«Позорить род я разве смею?
О православный тихий Дон,
О мать, отец, о милый дом,
Вы дайте силу духа сыну
Принять последний смертный бой,
Коль так назначено судьбой».
И вышел с тем на середину.
Ударил гонг. Держись герой!
Ты победишь, коль Бог с тобой…
44
Техничный бокс Аслана меткий,
Но не нужны ему очки.
Он бьёт с издёвкой, Ванька крепкий,
Больны же бокса тумаки.
Аслан открыт, в глазах - презренье,
Так бьёт и бьёт с остервененьем.
И тут Иван по-русски трах! -
Как не стоял тот на ногах -
Упал Аслан. То был нокдаун.
Чеченцы требуют, шумят:
«Ве изэ*!» — просят и грозят.
Второй ещё не кончен раунд.
Аслан того не ожидал,
Потряс головушкой и встал.

Ве изе — убей его
45
И вот они в боксёрской схватке.
Герой наш ожил, метко бьёт.
Лишь звук глухой летит с перчаток,
В глазах - души холодный лёд.
Дерётся так, как то умеет.
Аслан никак не одолеет.
Вот гонг звучит — не нужен он,
Нарушен бокса весь закон.
Иван в нокдауне три раза,
Аслан нокаут бережёт.
Не бокс, а драка здесь идёт.
Синят у Ваньки оба глаза,
Нарушен тем ориентир,
Пред ним качается весь мир.
46
Аслан опять открыт, как прежде,
Ведь преимущество вдвойне.
Уверен он в своей надежде:
«Теперь не будет сдачи мне».
Иван ещё руками машет,
Пред ним чеченец, будто пляшет,
И бьёт, и бьёт в лицо и грудь -
В приёмах бокса, знает суть.
И вдруг Иван, как бы кувалдой,
С размаху, сверху, в темя — раз!
В глазах чеченца свет погас.
И кровь из носа струйкой алой
Разгорячённая течёт.
Лежит Аслан и не встаёт.
47
Боевики оцепенели.
Но это явь, а не обман.
И в одночасье озверели,
Рванулись с мест, как ураган.
Забыв условья договора,
Как разъярённая, та свора;
Согнули рядом две ольхи.
Ивана вяжут к ним — верхи
Чтоб разорвали в распрямленье.
Висит Иван вниз головой.
Но страшный свист, разрыв и вой! -
Макушки срезало мгновенно –
Обстрел начался. Засекли.
Огонь то русские вели.
48
В округе паника, потери,
Раненья, смерть, и боль, и крик.
Чеченцы были, словно звери,
Теперь используя  язык.
Шумят по-русски, по-чеченски,
И вид сейчас совсем не дерзкий,
А только жизнь бы уберечь.
Иван же слышит ясно речь:
«Перевяжите, братцы, гибну!»
Да-да, друзья, зовёт Аслан —
Он истекает там от ран.
Вокруг разрывы. «Пусть я сгину!» —
Иван помыслил - и к нему,
Кляня ненужную войну.
49
Беги,  Иван, пока возможно,
Пока забыли о тебе.
Разубедить довольно сложно,
Своей подвластны мы судьбе.
Рука по локоть отлетела,
Уже в крови Аслана тело,
Насквозь в ноге пробита кость.
В глазах моленье, а не злость.
Кладёт Иван жгут из верёвки
На ногу, руку, а потом
Скрывает туго под бинтом
Зиянье ран довольно ловко,
Хотя бинтует наугад.
Аслан промолвил: «Будь мне брат».

50
И отключился на мгновенье.
Потеря крови, может, шок.
В анестезии есть спасенье,
И надо сделать это в срок.
Иван ползёт, как уж, к аптечке,
Что рядом с трупом, без осечки
Находит шприц , новокаин,
А вот и в ампуле морфин.
Под этим адским артобстрелом,
Рискуя жизнью, наш Иван
Аслана спас от тяжких ран.
Его израненное тело
Взвалил на спину и понёс
Подальше от смертельных гроз.
51
Аслан пришёл в себя под вечер.
Ступая узкою тропой,
Иван держал его за плечи,
Нёс на спине, но не домой,
И не один. Чеченцев группа
Не обращалась с ним уж грубо:
Несли израненных друзей.
Нужна им помощь лишь врачей.
В Панкисском, может быть, ущелье
В стационар ли попадут?
С надеждой в Грузию идут.
Внутри утихла буря мщенья,
И каждый думал о своём,
Кляня войну, лелея дом.
52
Аслан Ивана вопрошает:
«Зачем меня от смерти спас?»
Иван неспешно излагает:
«Да разве суть войны-то в нас?
Тебе нужна она? Вот видишь…
За что  меня ты ненавидел?
А я такой же, как и ты,
Имел на жизнь свои мечты.
Не быть с тобою нам богаче.
Борьба идёт везде за власть,
За капитал. Кто же отдаст
Богатство недр? Страну — тем паче!
Чтоб развалили? Нет и нет:
Сплотиться в дружбе — вот ответ.
53
Кто я теперь? Урод, калека,
И ты навеки инвалид.
Во мне убили человека,
Душа и плачет, и горит.
За что друг друга истязаем?
Ужель того не понимаем:
Мы все один земной народ,
И сами губим свой же род…
Абсурд полнейший, дикость, тупость -
Геройством жизнь уничтожать.
За это надо награждать?
О мир земной, какая глупость!
Я жить так дальше не хочу!»
Аслана хлопнул по плечу.

54
Добавил тихо и спокойно:
«Своих собратьев убеди,
Чтоб жили мирно и достойно,
Зачем нам мины на пути?
Причём народ простой, невинный?»
«Прости, Иван, мне очень стыдно
За тот позорный, дикий бокс.
Я показать хотел свой форс,
Унизить даже и Россию.
А ты же спас меня, несёшь,
Тропою тяжкою идёшь.
Ты обладаешь духом сильным,
И мир идёт всегда от вас.
Прости, прости, Иван, ты нас».
55
Затихли в душах откровенья.
Аслан держался и молчал…
Нигде не видно поселенья,
Никто чеченцев не встречал.
Они в грузинские пределы
Вошли бесшумно и несмело,
Но их, конечно, приютят,
Недаром в жизни говорят:
Гостеприимен люд Кавказа.
А коли ты ещё кунак,
Да ранен! Боже, как же так! -
Спасут, накормят вас тут сразу!
Здесь состраданье как закон,
К врагам жестокий очень он.
56
Иван же вспомнил адрес давний,
Андрей когда-то говорил:
В Рустави жил его друг славный
Шавло — фамилию забыл,
Но помнил улицу и номер;
Отец его был вроде шофер,
На Кахетинской сроду жил.
Иван наш память ворошил
И строил план освобожденья,
Но изуродованный вид
Жёг сердце злобою обид
И безысходностью мученья:
«Кто я теперь? Скорей ОНО…
Как жить мне в мире суждено?»


Глава четырнадцатая http://stihi.ru/2020/05/14/9773


Рецензии
Дорогой Юрий Алексеевич!Читаю главу и тихие
слёзы покаяния льются из глаз.Каждое поколение
проходит свои испытания,только великая сила
духа помогает преодолеть любые трудности.
А истоки её - на родимой земле,что вскормила
и разумом напитала,благословив на добрые деяния.
Ваш роман надо включить в обязательную школьную
программу,чтобы наши дети на живом примере
познавали величие духа русского,его миролюбивую
основу,жаждущую созидания на благо всем.
Кланяюсь Вам за этот титанический труд по
созданию романа,будьте здоровы,с уважением!

Вера Цыкова   02.07.2020 11:13     Заявить о нарушении
Здравсивуйте, Верочка! Заглянул на свою страничку, а там ваш отзыв. Большое вам спасибо за внимательое, душевное чтение моего романа. Спасибо за тёплый отзыв. Признаюсь вам, что когда писал роман, я пролил не мало слёз за своих героев. Как Пушкин говорил " Над вымыслом своим слезами обольюсь". А здесь в большинстве своём, герои не вымышленные, а действительные, конечно есть и художественный вымысел. С уважением к вам ...

Юрий Деянов   03.07.2020 18:39   Заявить о нарушении