Дельфийская центурия, или родственность войны

Бог дал и силу, и насилие.
             Греческая пословица

Солдаты долго бахают в набат:
по-новому настраивают Дельфы.
Пока мужчины взращивают деньги,
супруги умоляют их не биться.
Когда хотите первыми напасть:
старайтесь очень бережно, но быстро
ломать отпор командного состава.
На Грецию натравлена напасть,
которая неистово сосала

основы разрушений докрасна.
Здесь часто заключали перемирья.
Сегодня - с упоеньем перемыли
скелет недальновидного соседа.
Словами очень просто доказать,
что нет в военных действиях спасенья,
как нет его и в ищущих покорность.
И жить бы мирно, если бы казна
сама собой наполнилась. Про-кормит

меня моя смекалистость, а их
(моих артиллеристов и пехоту)
что их прокормит - в мирное? Погода
испортилась за сутки до похода.
Им страшен размалёванный Аид.
Военные модели допотопны,
и многим не под силу их исправить.
Не зря талдычат: горечь от обид
растёт не из сомнения - из правды,

которую выдумывал тиран.
Но мне какое дело до тиранов!?
Посредством новомодного тарана,
я думаю, мы вывернем их за; день.
Я признаю, что ставка на таран
имеет цель - давать свободу задним
для сложного манёвра в свежих ямах.
Сирот я заставляю натирать
до блеска металлические ядра,

тем самым приучая их к войне.
Сироты - очень стойкие солдаты.
Я всё-таки надеюсь, что создам им
прекрасные условия для жизни.
У нас нехватка пушек и коней,
а мы кричим гортанное "дрожите!",
как будто тех в избытке. Будто - валом!
Во мне не сыщешь греческих корней,
моя природа страшно бунтовала,

когда провозгласили: пуп земли
находится не в Азии, а в Дельфах.
Я здесь подолгу думаю о детях,
которые, наверно, повзрослели.
Я мог бы их, конечно, поселить
в своих хоромах, только вот оседлость
не в Азии, а в Греции - их сгубит.
Считая их, я сбился на семи,
и кинулся в удушливом испуге

по новой пересчитывать, но - нет.
За годы кто-то выпал. Нас подводит
посредственная память. На свободе
не чувствуешь отчаянье так остро.
С лихвой хватает пищи и монет,
но хочется на родину: на остров,
где бегал мальчуганом по лощинам,
где старый водоём - уже мелел,
но все ему кричали "полощи нас!".

Мне так осточертело воевать,
курировать кампании за деньги.
Но, если воплотятся все затеи -
нам точно обеспечена победа.
Никто не пробирался вольным в ад,
и никому не выпало помедлить,
поэтому не стоит уповать на
то, что проводник у чёрных врат
вам скажет: "Чтобы не было повадно -

мы варим предводителей в смоле!"
Не так там всё работает. Иначе.
Я столько лет вне родины, что начал
терять языковое постоянство.
Язык от речи родины сомлел.
Ошибка человека - плотоядность.
Она-то и стесняет нас по жизни.
Песок вдали походит на омлет.
Двум полководцам важен вкус поживы,

но третьему - важна её цена.
Как чужд я политическим сношеньям.
Для греков свя;ты правила сложенья,
которые заучены до корки.
Их время по-другому, как центавр,
но не в пример китайскому дракону,
промчалось для меня - чужого внешне
и внутренне. Всё утро гарцевал
мой верный конь (сомнительная нежность!)

Солдаты перестали бить в набат,
и ждут на главной площади мой выход.
Округа задыхается в молитвах
(у бедных мертвецов осталась вера).
Стоят они на каменных ногах
и смотрят на меня осоловело.
Война их запугает, заморочит.
И только для меня она нага,
она - моё спасение, мой родич.