Испытание

Жизнь проверяет нас на прочность,
Когда она искус подкинет.
И наказать нас не преминет
За нашу жадность и порочность.

           * * *
Примерно десять лет назад
В деревне нашей жил Никита.
«Тойота», бита-перебита,
Да соток на пятнадцать сад.

Среди сограждан-земляков
Ничем никак не выделялся.
До воровства не опускался
И не витал средь облаков.

По праздникам немного пил,
Но в хулиганстве не замечен.
Пожалуй, в целом обеспечен,
Но капиталов не скопил.

Короче, жил мужик, как все.
Жена сварлива, но не сильно.
Одета просто, а не стильно.
И на обед «не фрикасе».

Так бы и д;жил до седин,
Да бес с ним пошутить решил
И разума на миг лишил,
Когда он шёл домой один.

При лунном свете у ручья
Блеснула яркою звездою
Слегка прикрытая травою
Большая старая бадья.

В бадье, как сотни фонарей,
Горели камни-самоцветы.
Никита посмотрел на это,
Схватил бадью, – и в дом скорей.

С тех пор Никита занемог.
И взор потух, и голос глуше.
Не человек – медведь из плюша.
Так блеск камней его обжог.

Из дома больше ни ногой,
Жена всех кумушек отшила.
В мешке хотели спрятать шило,
Да не учли, что он гнилой.

Вся правда вылезла на свет,
Когда случилось половодье.
Ушли под воду и угодья,
И скотный двор, и сельсовет.

Досталось и домам, что ниже,
Подпольям всем и погребам.
Картошка – с грязью пополам,
И огурцы – с навозной жижей.

Сплошь людям горе да тоска.
Не слышно песен и веселья.
У мужиков – одно похмелье,
У баб – всегда слеза близка.

Вот тут и сдал себя Никита:
В залитый погреб стал нырять,
Ковшами камни доставать.
Не получилось шито-крыто.

В деревне шум и суета:
И прокурор, и ФСБ.
Никиту увезли к себе.
Не жизнь, а срам и маята.

К тому же он всерьёз простыл
И долго-долго гнил в больнице.
А в заключение темницы
Четыре года получил.

Мораль:
Старайся, чтоб коварный бес
В твой дом и в мысли не пролез.

2015