Дебаркадер

Наш городок стоял на берегу реки.
Не буду называть, таких в России куча.
Те, у кого «железка» есть, те круче.
А наш попроще, от Москвы мы далеки.

Случилось это в семьдесят втором.
У берега уже стоял наш дебаркадер.
Ради него чуть-чуть подправили фарватер,
Чтоб подойти могли и катер, и паром.

Красавец дебаркадер был что надо.
Уже два года радовал глаза.
Прошибла многих горожан слеза,
Когда возник он, цвета рафинада.

Буксир его до пристани довёз,
Причальные канаты подтянули,
И нашу жизнь как будто развернули,
Как будто кончился у нас анабиоз.

На дебаркадере помимо касс и зала
Был небольшой уютный ресторан.
Любой, кто был с деньгами, но не пьян,
Мог закусить и выпить «вполнакала».

Но главное, тут струнный был квартет,
А Рая пела русские романсы.
И наши женихи, не глядя на финансы,
Роняли перед ней авторитет.

Раисе было где-то к тридцати.
Красавица, глаза – как две маслины,
А губы – цвета ягоды калины.
Сам чёрт не смог бы взгляда отвести.

Я был не лучше и не хуже остальных.
Влюбился сразу, хоть имел невесту. 
Но я был реалист, своё  знал место.
Не жаждал удовольствий неземных.

Короче, наблюдал со стороны.
Завидовал, переживал, стеснялся.
Зато своей невесты не боялся,
Ведь за собой не чувствовал вины.

События меж этим развивались.
Два жениха схлестнулись на ножах,
И оба испытали полный крах:
Надолго за решёткой оказались.

Раиса не показывала вида,
Что этот случай был ей как звонок.
Ну, заходили каждый на часок,
Ну, подрались. Такая их планида.

Раиса пела, мужики страдали.
Она умела вышибить слезу.
Но, видно, чёрт послал на нас грозу:
В такой расклад ещё не попадали.

Однажды, месяца два-три спустя,
Мы, как обычно, слушали романсы.
Вино, девчонки, танцы-обжимансы,
Признания в любви полушутя…

Вдруг дебаркадер вздрогнул, свет погас.
Похоже, кто-то перерезал кабель.
И заодно рассыпал брёвен штабель,
Когда до кабеля добрался этот ас.

Одно бревно и врезалось нам в борт.
Отсюда дрожь, испуг и суматоха.
Крик, матерки, кому-то стало плохо.
Развеселился, видимо, наш чёрт.

Напоминаю, свет уже погас.
Квартет замолк, и Рая замолчала,
Но только громко взвизгнула сначала,
Да всхлипнул на прощанье контрабас.

Мобильники в то время не водились.
Чтобы ночную темень укротить,
Народ пытался спичками светить,
При этом все на палубе теснились.

В конце концов волненье утряслось,
И мы гуськом перебрались на сушу.
И каждый стал искать родную душу,
Что потерял, когда всё началось.

И тут вдруг оказалось, Раи нет.
Мы стали звать, никто не откликался.
Тут из-за тучек месяц показался,
И берег осветил, как свечка кабинет.

В углах темно, и светит лишь в серёдку.
Но в ресторанчике уже не полный мрак.
Три добровольца, мужики ведь, как-никак,
Отправились туда чинить проводку.

Ещё не знали мы, что кабель перебит.
Мы думали, перегорели пробки.
Щиток в подсобке, там какие-то коробки.
Изматерили весь российский алфавит. 

Коробки сдвинули, и сразу ужаснулись.
За ними было окровавленное тело.
С тех пор я в темноту не лезу смело.
Вы догадались, на кого мы там наткнулись.

Раису хоронили как принцессу.
Оркестр, а впереди – её квартет.
На дебаркадере – большой фотопортрет.
И даже из Москвы прислали прессу.

Понятно, что милиция, расспросы…
Полгода мы не ведали покоя.
Душа Раисы поселилась над рекою.
Встречали её пьяные матросы.

А изверга мы так и не поймали.
Наш ресторанчик сразу изменился.
Какой-то мрачный дух там появился.
Уйдёт он с дебаркадера едва ли.

2014