Юбилейный прыжок

Каждый парашютист помнит о своём первом в жизни прыжке с самолёта. Любое новое дело имеет свое начало, но я хочу рассказать о своём юбилейном, – сотом прыжке, который запомнился мне на всю жизнь...
Это было осенью 1972 года, в сентябре. Тогда, я первое своё лето работал парашютистом – пожарным в Томской авиалесоохране. За весну и лето мне довелось принимать участие в тушении лесных пожаров вместе со своей группой. Кроме этой новой работы, я продолжал заниматься парашютным спортом в Томском авиаспортклубе ДОСААФ, в группе по подготовке на 1-й спортивный разряд. Подсчёт выполненных прыжков у парашютистов ведётся достаточно четко, и вот, когда мой общий счет остановился на 98-м, я позвонил с работы в авиаспортклуб, который находился тогда в здании католического костёла, узнать, когда будет ближайший прыжковый день. Оказалось, что завтра, в воскресенье. В те дни авиалесоохрана работала практически без выходных – горели леса. С большим трудом я уговорил начальника Томского авиаотделения Мальцева Владимира Сергеевича о выходном дне, объяснив ему ситуацию. Договорились на том, что я все равно буду весь этот день на аэродроме у села Головино, и если возникнет новый пожар, – он подсядет на этот аэродром на нашем самолете. Ранним утром, на первом городском транспорте, добрался до Лагерного сада и бегом вниз к понтонному мосту через реку Томь. Старая трасса Московского тракта уходила тогда влево от моста, вдоль реки – через гравийный карьер на посёлок Тахтамышево. Вокруг, по этой дороге, до аэродрома – 25 километров, а напрямик ближе... Постояв минут 15, в надежде добраться автостопом, плюнул в сердцах и пошел пешком по знакомой тропе вдоль реки Кисловка. Зная, о том, что все мои друзья и лётный состав уехали накануне – это было единственное, грамотное решение по тем временам. Налегке, бодрым шагом, через пару часов вышел на дорогу между поселками Тахтамышево и Головино, – это более половины пути и здесь уже повезло с попутной машиной. Добрался вовремя, ребята прыгали уже вовсю. Выполнил свой 99-й прыжок, но пока вновь укладывал парашют, утренняя работа парашютного звена закончилась. На аэродроме начали летать спортивные самолёты, а ближе к вечеру, во вторую смену прыжков, я и планировал выполнить свой сотый. Существует своеобразная традиция отмечать такие вот «юбилейные» прыжки: к месту приземления подходят все присутствующие на аэродроме. Сразу, всей гурьбой подхватывают на руки и, раскачивая, подбрасывают несколько раз в воздух. Затем, не выпуская из рук, переворачивают «юбиляра» плашмя, лицом вниз. Отстёгивают запасной парашют, и, под дружный смех, свист, и добрые пожелания,  ударяют несколько раз этой самой «запаской» по мягкому месту... Ну и вечером, опять же, по традиции, после окончания полетов, вторая часть поздравления – уже за рюмкой чая.
Во второй половине дня, когда мы снова начали готовиться к прыжкам, над аэродромом появился самолёт АН-2 с опознавательными знаками «Аэрофлот», – дал круг, сел и зарулил к нашему «старту». После выключения двигателя из самолёта вышел знакомый экипаж и мой начальник.
— Где Абрамов? — И увидев, подошел ко мне. — Ну, прыгнул свой «юбилейный»?
— Нет ещё, только собираюсь...
— А я тебе, парень, твой рабочий парашют прихватил, у нас сегодня уже третий вылет. Всех мужиков разбросали на пожары, а тут рядом в Тимирязевском лесу, горит новый пожарник. Пока что он небольшой, лесной охране я уже сообщил, но у них все люди работают на других пожарах и туда приедут немного позже. Собирайся, я тебя высажу на поселок Чичаг, для мобилизации местного населения и тушения пожара. Парашют надевай прямо сейчас, лететь здесь пять минут...
Междуречье Оби и Томи, в основном, – лесопарковая зона родного города, особо охраняемая нами территория.
 — Понял, — сказал я, заходя в самолет за своим парашютом. Пока лётчики попили холодной водички, я подготовился к прыжку: в сумке, кроме парашютов, оказалась моя рабочая одежда и кирзовые сапоги с портянками. Ну, летнаб! Всё предусмотрел.
РЛО (ранцевый лесной огнетушитель), разместил на груди, под запасным парашютом. Мой стартовый осмотр парашютов провели инструкторы – спортсмены вместе с летнабом и, – в самолёт.... Кончился мой выходной день. Через пять минут после взлёта мы были уже над пожаром. Площадь пожара около 15 – 20 соток в березняке – осиннике, но рядом были молодые посадки сосны и находился от посёлка он в полутора километрах. Всё это успеваю рассмотреть пока Мальцев выполнял расчетную пристрелку лентами. Второй пилот, надев подвесную систему, приготовился закрыть за мной дверь самолёта. По сигналу открываю дверь и выхожу помахав на прощанье рукой второму пилоту... Приземляюсь на поляну в центре посёлка. Пока собирал парашют, осмотрелся по сторонам. Обычно, в таких случаях, к парашютистам прибегают ребятишки, да и вообще народ подходит поинтересоваться, что к чему. А тут – никого!!! Посёлок Чичаг, – одна улочка в домов двадцать и всё, да и дома, вблизи, на вид не очень–то жилые... Немного погодя из одного дома вышел дед с тросточкой в руке и потихоньку пошел в мою сторону.
     — Здравствуй дедушка!
     — Здорово сынок, это ты что - ль к нам с неба свалился? Зачем пожаловал?
     — Пожар в лесу горит, вон в той стороне, а люди - то есть в поселке кроме Вас?
      — Есть, вон там, в крайнем доме, бабка ещё одна живёт, а больше и нет никого... Молодёжь, дома побросали, поразъехались кто куда: кто в город, кто в Рыбалово, кто в Нелюбино, а нам, старикам, куда деваться? Здесь и живём.
      — Понятно...
      — Ты пошто один – то, сынок? А как пожар тушить будешь?
        — Да мне сказали, в посёлке мужиков на подмогу собрать, да и лесники с Тимирязево должны скоро подъехать.
      — Э, милай, я в Гражданскую войну, тоже в авиации служил, а сейчас с меня какой уж помощник, – девятый десяток разменял от роду...
     — Я у Вас, дедушка, парашют поставлю пока, и мне бы ещё лопату где взять на время?
     — Оставляй сынок, кто – ж его здесь возьмёт?.. А лопата – вон у забора стоит, картошку я подкапывал, да устал сегодня немного...
Оставив парашют, набросил на плечи лямки РЛО, взял лопату и, показав деду, где меня искать лесникам – пошел на пожар. У пожара, в придорожной канаве, в луже набрал воды и за работу... Ветра сильного не было в тот день, огонь горел не слишком жарко. Двух ранцев воды по двадцать литров хватило сбить пламя. Затем присыпал землёй кое – где тлеющие корни и головешки. Вот и вся работа. Посидел, покурил. Ещё раз обошел вокруг горельника – всё нормально. Вот здесь я и сам удивился – пожар–то потушил один!!! Лесников ещё не было и пришлось идти обратно, в посёлок, по дороге. Пройдя полкилометра, увидел едущую навстречу пожарную машину. Подъехала, остановилась. В ней были, кроме водителя, лесничий Тимирязевского лесничества Бондаренко Николай Анатольевич и лесник. Поздоровались, я назвал себя, – кто такой.
     — Ты что парень, не заблудился ли часом, в посёлок идёшь, а где пожар?
     — Да потушил я его уже...
     — Как потушил, когда? Всего – то прошло часа полтора, как Мальцев нам о пожаре сообщил... Мы работали на пожаре в другом квартале, после сообщения, я там часть людей оставил, а сам сюда, и так всё быстро получилось, а ты говоришь потушил! Ну – ка, садись в машину, поехали на пожар! Приехав на место, Бондаренко достал схему места пожара и план лесонасаждений. Осмотрелся, проверил, – всё сходится. Пошли по кромке пожара – осмотрели. Всё правильно, пожар потушен! Для полной своей уверенности, лесничий засыпал лопатой пару дымящихся ещё, в середине горельника головешек. Сели покурить.
     — Слушай, Сергей, я всех парней из авиалесоохраны знаю, а почему тебя раньше не видел?
      — Да я только первое лето и работаю.
      — Первый год? Ну, значит быть тебе всю жизнь лесным пожарником, – засмеялся он, – ловко у тебя это дело получается. Сам я в лесной охране проработал всю жизнь, до седых волос, а первый раз вижу чтобы пожары лесные в одиночку тушили...
И ведь прав оказался лесничий, как в воду смотрел, – отработал я в авиалесоохране больше двадцати лет. Ну а традицию: бить запаской по мягкому месту, мои друзья исполнили на второй сотне.




27.04.1999 г.