Белее снега

Белее снега вечного (в высОтах, где лишь ангелы,
На ангельском наречии, слагают дифирамбы ли,
Иное славословие…) душа твоя лучистая.
- Пронзила неба олово, где серых будней числа я
Влачил течением прошлого, хламил себя пустотами…
Ты, полными пригоршнями, плескала свет, и стопами
Босыми над осколками моей любви, парила ли?..
Я сердце болью скомканное, стоя за перилами,
Хотел на волю выпустить. Луна вгрызалась в яблоки
Глазные. Горлом пропасти кричала ночь. И капельки
Солёных слёз(обида ли?) текли смолой по дереву…
Наружностью не выданный - как будто я в воде реву.
…Но море стало сушею, и боль сменялась трепетом.
Я жадно сердце слушаю - прочесть спешу запретный том
Романа страсти полного. И позабыв пролога суть,
Сомнения бросил под ноги, святому внемля голосу…
Без пересуд и дележа, балласт ненужный сбросив,
Любви несётся  дирижабль, ответом на вопросы!..
Ты ширь моя! Ты мой простор! С тобой всё стало нОво!
Души маяк, пропащей в шторм! От «бунта Пугачева»
Судьбу спасла мою. Теперь я весь, я твой навеки!
И сонных грёз ложились перья, тяжелели веки…
И как во сне, нам звёзды все к ногам смело прибоем.
И в неба чистого бассейн, нырнули мы с тобою…
ЗажИли мы, и зАжили ожоги смут, восстаний...
И стены, вместо сажи, мы украсили цветами
Небесного свечения, лазурного сияния…
Телесного влечения, всецелого слияния
Остановить не смели мы, напротив только жаждали.
Летели дни, как мерины, скрываясь, как мираж в дали…
Не страшно ли?.. В любви нет страха – так гласит Писание.
Но потеряв страх, стал неряхой вовсе не специально я…
И то дрожащее блаженство, тех прикосновений,
Когда иных не знал я женщин(кроме сновидений)-
Закостенело в  грубом  быте. От конуры квартиры
Была короткой цепь событий. Я огнём мортиры –
Запретной страсти разорвал семьи устоев звенья –
И горечь блуда из горла хлебнул скотиной, зверь я!
Веселья взбалмошного грязь ты всё отмыть пыталась.
Знать не хотела, что я мразь, свою кляня усталость.
Себе не верила вначале, и как бы так нечаянно
Ушла, оставив лишь молчание полное отчаяния…
Мечтал я - вместе клЁва нам, но потерял, как Умка маму
Тебя. Теперь оплёванным лечу окурком в урны яму.
Рана сердца падалью смердит и не заштопать.
«Штопором» я падаю, сорвались жилы – стропы.
Тропами заблудшими дебри греха выходил.
Похотью задушенный служил я вепря прихотям…
Приходят только ужасы, и льнут к губам иссохшим,
(И уж бессильно мужество) сосут мой вопль истошный.
Вернись!.. Прошу тебя, вернись! И забери отсюда!..
- Я здесь, любимый мой, проснись! – Родные руки будят…


2019