зачатие брецко

скромно ложится дань письма.
все работники и коллеги
узнаны, испещрены,
возглаголены.

где-то там,
в сумраке,
что-то идет.
нет, что-то
ползет,
обремененное.

где-то там, далеко,
в обидной тишине,
поет ожидание,
поет оно,
супрематическое,
слегка касаясь стебля дождя.

ползет что-то вязкое,
травматическое,
пастбищно-усекновенное.

в пирамидах основание
этих корявых ножек,
в вершинах противогазов -
кровопролитие пресного
затмения.

где-то там,
обветшалое,
старческое,
раболепное,
зачинается 
брецко,
узами стесненное,
в слепоте пляшущее,
как в обонянии
ветров,
как в рыбах сонных
мачт.

ползет что-то,
гибкое как струя,
и памятники лесные
глаголят навзрыд,
орошая пейзаж
крапинками нежности
и безмолвия.

нежно ползет родильница,
одинокая,
ущемленная,
оставленная впопыхах
наедине с созиданием.
зачала она брецко,
такое легкое,
как огонь свечи,
такое тяжелое и обвисшее,
как плотские дебри.

там, в глубине,
брецко зачали,
и птенцы орлицы
заголосили сквозь
ожидание,
приплетывая гонение
к шепоту лесорубов.

крадется родильница
потаенная,
крадется она во мраке,
неоконченная,
недописанная,
необдуманная.
крадется ничто по ее губам,
и ситец спадает
с ее огрубелых плеч.

под ситцем ткань ее кожи,
и дыхание погибшего
наверняка.

там, в сумраке,
движутся двое,
как один,
как вселенная в
клочке бумаги.

тонко пляшет тень
на дне его век,
оно печально это
брецко,
ибо оно обречено на свободу,
трудную свободу.

пляшут тени пьяные,
погибают,
отрезвевшие,
и где-то на краю земли слышен
плач приплюснутого голоса,
слышен тихий вопль
несчастья.
это крадется безмолвное
уныние, подобное
опавшим листьям,
подобно
потухшим ночным звездам.

глаголет кто-то.
кто-то глаголет.
это брецко,
ломкое,
как солома,
как труха
безвестности.

там в рождении,
потерялось брецко,
еще до появления на свет.
задумалось оно там,
отчеканенное.
и скупая слеза
сползла по его
умерщвленной щеке.