Венок Изгнание

МАГИСТРАЛ

Душа моя, пустыней жёлтой стань!
Справляешься с трудом – а как иначе?   
Коль трезвый ум молчит, так сердце плачет,
И слёзы жгут, платя былому дань.

Чуть твёрже дух – обратно мысли вскачь.
В наследство мне – фамильная гордыня;
Иным я –  госпожа, тебе ж – рабыня.
И память –  беспокойный быстрый мяч.

Сперва я веселилась беззаботно.
Глупышке ты подыгрывал охотно.
Кичилась так, что жалость вызывал.
      
Тебе я показалась Райской птицей.            
Поймал меня в силки – воздал сторицей.
Ты спесь мою на ниточке держал.
   
1. 
Душа моя, пустыней жёлтой стань!
Веселье прочь, настало время плача*.
Грозит певунье плен когтей кошачьих,   
И петли ждут доверчивую лань.

Как радостно любви навстречу мчать,
Как в скачке жаркой быстро время!
Покорен он, придерживая стремя*.
Но близок час объятья отклонять *.

Быть чутким птицелов всегда привык.
Охотника таит густой тростник –               
В засаде терпеливо ждёт удачи.

Не жаль добычи, если цель достиг.
Боль брошенной тебе одной нести.
Справляешься с трудом – а как иначе?

2. 
Справляешься с трудом – а как иначе?
«Любимая!», –  вчера ещё твердил.
Был полон чувств, как многоводный Нил,
Безудержным желанием охвачен.

Но всё смешалось вмиг под этим небом.
Что высадил, задумал с корнем рвать*.
Безжалостен, как вражеская рать,
Пленив своей утехе на потребу.
    
Смолол, как жёрнов, семена надежд,
Оставив чувства, словно без одежд,
Что строил раньше – рушить стал незряче*.

Жестокостью доверию воздал,
Воспев свой вероломный мадригал!
Коль трезвый ум молчит, так сердце плачет

3.
Коль трезвый ум молчит, так сердце плачет,
И боль струится, будто сок берёз,
Как кровь из раны, влага из желёз,
И в ночь глядит бессонницей незряче.

Когда б не забывали мы уроков,   
Что раз за разом преподносит жизнь,
Тогда б ни скорбей, ни печальных тризн,
Ни пЕней* мы не знали, ни упрёков.

Включая только разум поминутно,
Каноны соблюдая абсолютно,
Мы б не носили траурную ткань.

Но, вновь отвергнув доводы рассудка,
Ошибки наши множим, словно в шутку,
И слёзы жгут, платя былому дань.

4.
И слёзы жгут, платя былому дань.
Ты, как портной, что сшил наряд на зависть,
Но разорвал*, в нём выйти не решаясь,
Как мастер, что расплавил филигрань.

В холодный остывающий металл
ты обратил скульптуру – нимфу ночи.
Ваятель, видно, был в любви не прочен –
Вдруг уничтожил то, что создавал.

В цветенье Боттичелливские дали*,
Как маятник часов, мои печали,
Баланс ловить пытаюсь, как циркач.

Подобной стали быть, наверно, надо.
Покой мне –  вожделенная награда.
Чуть твёрже дух – обратно мысли вскачь.

5.
Чуть твёрже дух – обратно мысли вскачь,
Жемчужинами брызжут на пол с нити,
Рассыпались, и мне не уловить их,
А память – мой безжалостный палач.

В неволе мозг раскаяньем томим,
Да польза есть – пока на жерди тонкой
Качаешься видениям вдогонку,
Поймёшь, что опыт всё ж не оспорим.

Минувшее – не бесполезный груз,
А здравый смысл и прошлое – союз,
С которым – в безопасности отныне. 

Да вот беда –  нет проку нам в былом,
Авторитетов мы не признаём;
В наследство мне – фамильная гордыня.

6.
В наследство мне – фамильная гордыня;
Удел нелёгкий для несущей крест.
Слыть недоступной, словно Эверест,
Как Измаил –  невиданной твердыней. 

Не знать в себе малейшего изъяна,
Глядеться в отражения зеркал,
Блистая, словно каждый раз – на бал,
В борьбе с собой, как гордая Диана*.   

И не отпустит ни на миг сей нрав,
Незыблем этот жизненный устав,
Хоть и противишься тугой пружине.

Но нарушать законы час настал.
Спустилась я, оставив пьедестал. 
Иным я госпожа, тебе ж – рабыня.

7.
Иным я госпожа, тебе ж – рабыня.
Смиренно преклонялись предо мной,
Теряли сон, и разум, и покой;
Смеясь, я принимала в дар рубины.

И лишь когда ты лестью и стараньем
Мне долу* повелел сойти с небес,
Я поняла, что даже для принцесс
Опасны лабиринты их желаний.

Невольницей томлюсь в плену иллюзий,
Круг радостей – замысловатый узел; 
Диана, уж теперь хоть плачь - не плачь!

Все дни мои в раздумьях и печали,
От призраков избавлюсь я едва ли, 
И память –  беспокойный быстрый мяч.

8.
И память –  беспокойный быстрый мяч.
Волан, послушный мастеру ракетки,
Иль славка, что снуёт от ветки к ветке,
Челнок, которым правит ловкий ткач.

Вновь думы набегающей волна.
Я двойственна, как арлекин бродячий*,
Смеюсь я над собой, и вдруг заплачу.
Я, словно многоликая луна.

То в день стремлюсь, когда явился ты,
То память рву, как старые холсты,
Как жалкого художника полотна.

Преступна ли мечта счастливой стать? 
И август вспоминаю я опять...               
Сперва я веселилась беззаботно.

9.
Сперва я веселилась беззаботно:
Не нёс в себе опасности апрель,
Меж нами было тридевять земель,
И вёрст меж нами пролегло несчётно.

Насмешник-май –  хранитель тайных истин,
И, словно шаловливое дитя,
Живёшь и забавляешься. Шутя
Всё пишешь легкомысленные письма.

Июнь, июль. Не замечаешь снасть*.
Настойчив воздыхатель – вот напасть!
Грустить ты начинаешь мимолётно.

Ты клюнула! – Увяз твой коготок!
Пропала птичка! – Вот таков итог!
Глупышке ты подыгрывал охотно.

10.
Глупышке ты подыгрывал охотно.
Загадывал загадки, словно сфинкс.
Явил мне мир сквозь разноцветность линз,
Мой разум усыпив бесповоротно.

Возник, подобно птице перелётной,
Мне россыпи сулил далёких звёзд,
Затейлив был, как звонкий певчий дрозд,
А мягкость слов – подобие бархотки.

В них кот-Баюн и заповедный мостик, 
Курантов бой; бредёт библейский ослик -
Картины дивных стран ты рисовал.

В фантазиях своих привычно просто,
Сложила их в баул дорожный пёстрый. 
Так вознеслась, что жалость вызывал.

11.
Так вознеслась, что жалость вызывал.
Глотал моих насмешек сонм жестокий,
Русалке всё прощал зеленоокой,
Припрятав честолюбие в подвал.

Всем шалостям упрямой потакал,
Сражён был странных песен караваном,
Капризницу считал небесной манной,
Готовя всё ж нечаянный финал.

Я, крыльями беспечно шелестя,
Забыв себя, на твой огонь летя,
– Что делать с этой ветреной шутницей? –

Так расправляла пёстрый хохолок,
Что устоять, конечно, ты не мог;
Тебе я показалась Райской птицей.

12.
Тебе я показалась Райской птицей,
Воробышком далёких островов,
Страницей из твоих Гвинейских снов*.
Кружилась, как насажена на спицу.

Ты был сражён красой короны редкой,
Нездешним украшеньем белых лент*,
Но, сочиняя тонкий комплимент,
Готовил иноземке пёстрой клетку.

Кто увлечён – тому преграды нет,
Он в поисках объедет целый свет –
Манят изгибом томные ресницы. 

Как мог, свою певунью ублажал,
Был тонок и коварен, как кинжал,
Но лишь поймал в силки – воздал сторицей.
 
13.
Но лишь поймал в силки – воздал сторицей:
Настало время пламенной войне*.
Потери я считаю в тишине –
Итог моих завышенных амбиций.

Наказана отныне за беспечность:
Омыт в рыданьях шёлковый платок,
Бежал из-под седла единорог,
Что пойман золочёною уздечкой*.

Отныне мой покров не белоснежен,
И холоден, кто был вчера так нежен,
Садовником над розою дрожал.

Недолго чувство полного блаженства:
Твердя про идеал и совершенство,
Ты спесь мою на ниточке держал.

14.
Ты спесь мою на ниточке держал.
Удел гордячки –  быть в борьбе с собою;
Тому, кто изгнан, нет ни дня покоя;
Вонзилась сотня ядовитых жал. 

Щербатый лик луны мешает спать,
Глаза не замечают пробужденья,
Ни радостей, ни красок, ни цветенья.
Но станешь, без сомненья, прозревать.   

Не дашь отныне путникам приюта –   
Бедняк ли пред тобою необутый,
Богач ли, что сулит меха и скань.

Не дрогнут струны, умерла, как будто,
И лишь себе твердишь ты поминутно:
«Душа моя, пустыней жёлтой стань!».
 
           10.05.2020

*Ветхий Завет. Книга Екклесиаста. - время насаждать, и время вырывать    посаженное; время разрушать, и время строить.
*пЕни,мн.устар.- упреки, сетования, жалобы.
*Ветхий Завет. Книга Екклесиаста.-  время раздирать, и время сшивать.
*«Весна» — картина Сандро Боттичелли.
*героиня комедии испанского драматурга Лопе де Веги «Собака на сене».
*вниз, книзу.
*Традиционный персонаж итальянской «комедии масок», слуга-шут в костюме из разноцветных лоскутов - «Двойное непостоянство».
* сеть
*Райские птицы, ближайшие родственники воробьёв, обитатели островов Новой Гвинеи, насчитывающие около 45 видов, отличающиеся причудливым оперением яркой окраски, необычайно богатой по разнообразию формой хвостового оперения, специальным оперением для украшения на хвосте, голове, по бокам.
* Ветхий Завет. Книга Екклесиаста - время войне, и время миру.
* в средневековых легендах и сказках; на нём ездили волшебники и волшебницы.
* если и удастся поймать единорога, то удержать его можно только золотой уздечкой.