Эхо войны

I.

"Пять тополей"

Снова на могилы баба Маня,
Собралась к сыночкам по весне:
Не вернулись старшие с Афгана,
Младшие погублены в Чечне.

Держится за старую калитку,
Точно перед ней надёжный щит...
На лице подобие улыбки,
Как всегда, когда в груди щемит.

- Ты погодь, баб-Мань, посуше станет...
( Ей кричит соседка из окна )
Ничего не слышит баба Маня,
В горести свои погружена.

Побрела тихонечко к погосту.
На могилах - первые цветы.
Точно люди, только ниже ростом,
Распростёрты ветхие кресты.

Места нет дороже ей на свете,
Лей тут слёзы горькие, не лей.
Встретят здесь её родные дети -
Пять светлоголовых тополей.

II.

"Дядя Ваня"

Без хозяина дом сиротеет.
Дади Вани пол года, как нет,
Вновь в скворешню скворцы прилетели,
Но никто им не скажет "Привет!".

И стремительна неимоверно
Високосная эта весна.
Приуныла пушистая верба
У разбитого ветром окна.

Не по-мартовски пасмурно что-то:
Моросит, моросит небосвод.
Бедолага, прижался к воротам,
Неприкаянный дядюшкин кот.

Приоткрытая стонет калитка,
Точно ждёт, что хозяин придёт
Или кто, по старинке, открытку
К Дню Победы по почте пришлёт?

Носит Игорь, соседский мальчишка,
Октябрятский значок на груди,
Признаётся он, с гордостью Гришке:
"Дяди-Ванин подарок, гляди!"

Все мечты, дядя Ваня, все муки
Позади, смыты райским дождём...
Ветки яблони крепко, как руки,
Обнимают тоскующий дом.

III.

"Она читает людям нараспев"

На сквозняке, в костюмчике потёртом,
Свои медали честные надев,
Поэму о бойце "Василий Тёркин"
Она читает людям нараспев.

Никто не назовёт её бабулей, -
Есть выправка, в глазах горячий свет,
Хоть не одной была задета пулей,
Не чаяла дожить до зрелых лет.

Не потому стихи она читает,
Что слава ей подобная нужна.
Она реально - просто голодает.
До слёз скупая пенсия смешна.

...А если купит хлеб, отломит корку,
Покормит воробьёв и голубей...
 - Подай, сынок, пожалуйста, хоть сколько?!
Подай, Россия, матери своей!

IV.

"Фотография"

Февральская суббота.
Альбом из сундука.
На чёрно - белом фото
Улыбка на века.

Сегодня ошалело
Взрывается метель.
На фото чёрно - белый,
Пронзительный апрель.

Вид девушки прекрасной
С причёсочкой простой.
На фото, скраю - надпись:
Весна. Тридцать седьмой.

Ещё на фото, рядом
Курсантик молодой,
И этот парень, правда,
Мой дедушка родной.

На обороте быстрой
Подписано рукой:
"Любимой от танкиста,
Валюше, дорогой!"

Взгляд бабушки безбрежен,
Стройна и хороша!
Охвачена надеждой
Крылатая душа,

И сказано немало
В скрещенье тонких рук...
Большой разлив Урала.
Беловка. Оренбург.

Эх, молодость, свобода,
Беспечная весна.
Через четыре года -
Разлучница-война.

V.

"Я теперь не уйду"

  Он вернулся с тяжёлым раненьем
  В сорок третьем, тревожном году,
  И её обнимая колени,
  Прошептал:
  - Я теперь не уйду...

 
  - Будем рядом и в счастье, в горе.
  Неужели всё это не сон?!
  Старый госпиталь... Там, в коридоре
  Шум каталок, и хрипы, и стон...
 
 
  Он в ответ:
  - Не волнуйся, родная,
  Инвалида на фронт не возьмут.
  - Вдруг уедешь ты? Шут тебя знает...
  - Там - не нужен, как впрочем и тут.

  - Нужен... нужен!
  И оба застыли.
  Шли минуты...
  Летели года...
  Жизнь легко они вместе прожили
  И любили друг друга всегда!

  VI.

"Тюльпанами дышит весна"

Тюльпанами дышит весна.
Стоит у кургана одна,
Плакучей берёзе подстать,
От бед поседевшая мать.

Где дети? С победной весны
Они не вернулись с войны.
Вся, кажется, жизнь позади,
Но шепчет апрель: Подожди,

Пока ты глядишь в небосвод,
К тебе человек подойдёт...
Как грома разряд, за спиной
Услышишь ты голос родной:

- Я жив! Повернись поскорей,
Я - младшенький твой, Алексей!
- Сынок, ты же был молодой
И русый, а нынче - седой?!

Поднимет он брошенный плащ...
- Не плачь больше мама, не плачь!

VII.

"Дым войны"

Сколько лет пронеслось с той войны...
Хоть не вериться многим, не верится...
По просторам бескрайней страны
Дым отравленных лет ещё стелется,

И сражений неведомый зной
Дальним громом нет-нет, да откликнется.
С лютым злом, принесённым войной
Не смириться вовеки, не свыкнуться.

Сотни братских, солдатских могил
По берёзовым рощам затеряны
И родительский след к ним простыл,
Зарастают бурьяном со временем.

Смотрит строгая "Родина - Мать",
Призывая быть смелыми, гордыми,
Если что, всем народом восстать...
Только войнами сыты по горло мы.

Вспыхнут кровью тюльпаны весной,
Разрыдаются ивы плакучие
Материнскою стылой слезой
В память павших над красными кручами.