Р. Альберти, Х. Кортасар, Х. Л. Борхес, Н. Ленау..

Стихотворения, романсы и песни
______________________________

Содержание

_Р. Альберти_
Боттичелли
<Что такое олива?>
<Опустел и заглох городок>
<Я унесу их с собою>
<Доведись нам встретиться>
<Ты умылась, ты причесалась>
<Вечно в черном, всегда в слезах>
Возвращение недоброго ангела
Рим! опасно для пешеходов!

_Х. Кортасар_
Двойной вымысел
<Я люблю твои брови, твои волосы, я сражаюсь за тебя>
After Such Pleasures
Будущее
<Ты видел>
Вопрошаю

_Р. Дарио_
Маргарите Дебайль
AMO, AMAS
Раковина
Симфония серых тонов
Гойе
Карнавальная песня

_Х. Л. Борхес_
Музыкальная шкатулка
Ключ в Ист-Лансинге
Причины
<Мы любим то, о чем никогда не узнаем; то, что потеряно>
Роза и Мильтон
Угрызение
Лабиринт
Вещи

_Ф. Пессоа_
<Опять я, на исходе сил>
<Закат окутал смутной дремой>
<Сменившая ночь в ее блеске и лоске>
<Жизнь моя, ты откуда идешь и куда?>

_Э. Андраде_
В настоящем нужны...
Слова

Р. Кастельянос. <Есть люди, - мне ли не знать их>
Г. Штайн. Песнь Ли Бо над рекой

_Н. Ленау_
КАМЫШОВЫЕ ПЕСНИ
  <Тихо запад гасит розы>
  <Ветер злобно тучи гонит>
  <Вот тропинкой потаенной>
  <Солнечный закат>
  <В ясном небе без движенья>
Трое

_Н. Вельтер_
Песня гондольера
Привет 1
Привет 3
Привет 8
Привет 9
<Там, где даль открыта взглядам>

_А. Гёз_
Слова
Голос ангела, играющего на лютне
Но на ветру слова
--------


Рафаэль Альберти (1902 - 1999)
БОТТИЧЕЛЛИ
Перевод с испанского: В. Левик

Неуловимой грации печать
в улыбке, в каждом выраженье.
Уже готова кисть начать!
Как дуновенье - линии движенье.
Холста сияющая гладь
так лаконична,
мягко напряженье
зефиров дующих, и легкой ткани взлет.
Ритмичных завитков скольженье
и на воде, и в вышине,
в отточенной штрихом волне.
И то деталей сопряженье,
и тот во всем геометричный строй,
которому своей капризною игрой
и ветер невзначай поможет,
когда, порхая, множит
цветы, и птиц, и мотыльковый рой.
А на холсте, в пространстве нерушимом,
из танца линий рождены,
танцуют спутницы весны
на радость херувимам
и серафимам,
чьи хоры с вышины
зовет молиться
грегорианского архангела десница,
и хрупкой грации печать
в улыбке, в каждом выраженье,
и как дыханье - линии движенье,
и полотна сверкающая гладь,
и тот же ритм и чувство меры
в прозрачно-бледной наготе Венеры.

--------


Р. Альберти
Перевод: В. Столбов

Что такое олива?
Это
и старая, седая старуха,
и озорная девчонка
в венке из зеленых веток.
На ней поясок из шелка,
у пояска кошелка,
полная спелых оливок.

--------


Р. Альберти
Перевод: В. Столбов

Опустел и заглох городок,
когда вышла на улицы осень.
Взобралась торопливо по скалам
и вступила на площадь.
"Я осень".
Глядят с печалью в глазах
на нее старики. И в долину
молодежь веселье уносит.

--------


Рафаэль Альберти

Я унесу их с собою
в глазах, как портрет и как снимок -
в глубине моих глаз.

Я приеду, в глаза мне посмотрят -
и кто-нибудь скажет:
"Реки
и кони в твоих глазах".

Душа других горизонтов
осталась и тихо уснула
в глубине моих глаз.

Вы не слышите? Дальние воды
и кони забытые медленно
проходят в моих глазах.
В глубине моих глаз.

--------


Рафаэль Альберти
Перевод: Э. Линецкая

Доведись нам встретиться -
сядем друг подле друга.

(Ты откуда идешь?
С моря? С луга?)

Доведись нам встретиться -
будем оба немы.

(О чем ты думаешь?
О море? О небе?)

Доведись нам встретиться -
попрощаемся только глазами.

(Ты куда возвращаешься?
В море? В пламя?)

--------


Рафаэль Альберти
Перевод: Э. Линецкая

Ты умылась, ты причесалась,
точно змеи, впились две гребенки
в твои заплетенные косы...
Скажи мне, откуда ты?

Ходишь, юбкой шурша абрикосовой,
на шелку твоих туфель зеленых
расцвели две бумажные розы...
Скажи мне, откуда ты?

--------


Рафаэль Альберти

Вечно в черном, всегда в слезах,
в четырех стенах заключенная,
черной шалью скрыто лицо.

Не откроешь этой калитки.
Не взойдешь на это крыльцо.

Апельсинные и лимонные
ветки тянутся из-за ограды,
так прохладен запретный сад...

Свет очей моих, этих веток
не коснешься ты никогда.

--------


Рафаэль Альберти
ВОЗВРАЩЕНИЕ НЕДОБРОГО АНГЕЛА
 
Твоим недобрым ангелом, любовь,
бываю я по временам. Упрямо
сверкает обоюдоострый меч
немилосердных слов. Я знаю, знаю:
его тяжелый блеск так хорошо
и так давно, любовь, тебе знаком.
Ненастные дни гнева и часы
раскаянья, когда, очнувшись,
я за тебя цепляюсь в ливне слез,
исторгнутых нелепым сладострастьем
неправоты. О, бедная любовь!
Я чувствую, как вязкий сумрак снова,
нахлынув на меня, тебя гнетет,
мне горло сжав, тебе он давит плечи,
я вижу, как сгибаются они...
Прости меня, любовь! Я в эти дни
о стены прошлого бьюсь головою,
чтобы тебя мне вызволить из тьмы...
Но вновь я побежден, вновь уничтожен,
и горький меч я вкладываю в ножны,
покой и радость обретая вновь
до смутных дней, когда я снова стану
твоим недобрым ангелом, любовь.

--------


Р. Альберти
РИМ! ОПАСНО ДЛЯ ПЕШЕХОДОВ!

Забудь, забудь про памятники Рима,
когда идешь по Риму, пешеход!
Сто глаз открой - не для его красот,
раб мостовых, больной неизлечимо.

Забудь, забудь о роли пилигрима,
о куполах, летящих в небосвод:
здесь тысяча смертей зеваку ждет -
и осмотрительность необходима.

Увидел "СТОП" на светофоре - жди,
зажглось "ВПЕРЕД" - скорей переходи,
не забывай про Рим малолитражный.

Стань птицей - жизнь продлишь на много лет,
а смерти ищешь - в Рим возьми билет
и смерть найдешь в его душе гаражной.

--------


Хулио Кортасар (1914 - 1984)
ДВОЙНОЙ ВЫМЫСЕЛ
Перевод с испанского: В. Андреев

Когда небесной розы лепестки
нам отсчитают время возвращенья
и неподвижною безмолвной тенью
застынут слов холодные ростки, -

пусть нас любовь проводит до реки,
где отойдет челнок - спустя мгновенье,
пусть имя легкое твое, в смятенье,
проснется в линиях моей руки.

Я выдумал тебя - я существую;
орлица, с берега, из тьмы слежу я,
как гордо ты паришь, мое созданье!

И тень твоя - сверкание огня:
из-под небес я слышу заклинанье,
которым ты воссоздаешь меня.

--------


Хулио Кортасар

Я люблю твои брови, твои волосы, я сражаюсь за тебя
в ослепительно белых коридорах, где плещут
фонтаны света,
я оспариваю тебя у любого имени, осторожно счищаю его
с тебя, как корку со шрама,
я осыпаю твои волосы пеплом от молний и лентами,
спящими в дожде.
Я не хочу, чтобы ты имела какую-нибудь форму, была именно
тем, что начинается после твоей руки.
Подумай о воде, или о львах,
что растворяются в сиропе басен,
или о жестах - этой архитектуре из ничего,
зажигающей свои огни в самой середине встречи.
Каждое утро - это школьная доска, на которой
я выдумываю тебя,
рисую тебя,
тут же готовый стереть: ты не такая, не с этими
гладкими волосами, не с этой улыбкой.
Я ищу твою сумму, ищу край бокала,
в котором вино, и луна, и зерцало,
ищу ту линию, что заставляет мужчину
дрожать в галерее музея.

А еще я люблю тебя, а на улице идет дождь и время.

--------


Хулио Кортасар
After Such Pleasures
Перевод: В. Андреев

Этой ночью я искал твои губы в чужих губах
и почти верил в то, что отыскал тебя,
ибо, слепец, я знаю: то, что влечет меня
к женщине, - это река;
но какая тоска - добраться до берега сновидения
и понять: наслаждение - жалкий раб,
получивший фальшивую монету.

Забытая, любимая, - как я желал бы
воскресить то страданье в Буэнос-Айресе,
ту безнадежную надежду.
Если бы вновь полюбить тебя
в доме моем - открытом в сторону порта,
если бы вновь встретить тебя утром в кафе -
и чтоб ничего-ничего
еще не случилось.
Чтобы не надо было ни о чем забывать,
рук твоих не вычеркивать из памяти,
и пусть одно остается - окно в беззвездное небо.

--------


Хулио Кортасар
БУДУЩЕЕ
Перевод: В. Андреев

Да, я знаю: тебя не будет.
Тебя не будет ни на улице, ни в ночном электрическом
шорохе
фонарей, ни в выражении лица,
когда читаешь меню, ни в улыбке,
смягчающей вагонную тесноту подземки,
ни в книгах, данных тобой, ни в "до завтра".

Тебя не будет ни в моих сновидениях,
ни в моих - непривычных тебе - испанских словах,
ни в номере телефона,
и в цвете перчаток - тебя не будет.

Любимая, я буду сердиться - не из-за тебя,
буду покупать конфеты - но не для тебя,
буду ждать на углу - но не ты придешь,
буду произносить слова, какие только придут на ум,
буду съедать то, что принесет официант,
буду видеть сны, какие станут мне сниться,
но я знаю: тебя не будет -
ни здесь, во мне, в камере-одиночке, где я еще удерживаю
тебя,
ни там, в мотке мостов и улиц.

Тебя не будет - нигде, нисколько, ты не станешь даже воспоминанием:
я буду думать о тебе,
но думать о тебе - лишь тщетно пытаться вспомнить тебя.

--------


Хулио Кортасар
Перевод: В. Андреев
Читать следует с вопросительной интонацией

Ты видел
ты истинно видел
снег звезды шершавые руки ветра
Ты трогал
ты подлинно трогал
хлеб чашку волосы женщины которую любил
Ты жизнь ощущал
словно удар в лицо
словно мгновенье паденье бегство
Ты знал
каждой порой кожи ты знал
вот глаза твои руки твои сердце твое
Необходимо от них отказаться
необходимо выплакать их
необходимо придумать их заново

--------


Хулио Кортасар
Вопрошаю

Ни о славе, ни о снеге - не спрашиваю;
я хочу знать: где гнездятся мертвые ласточки,
куда уходят пустые спичечные коробки?
Пусть мир огромен -
но есть в нем ножнички для ногтей, есть пушинки,
усталые письма, выпадающие ресницы.
Куда уходят туман, кофейная гуща,
старые календари?

Я спрашиваю о милых и нелепых пустяках
и - посреди кладбища - начинаю догадываться:
наш страх все растет и растет,
птица Рух высиживает своих птенцов.

--------


Рубен Дарио (1867 - 1916)
Маргарите Дебайль
Перевод с испанского: О. Савич

Маргарита, море все синей.
Ветра крылья
спят средь апельсиновых ветвей
сном бессилья.
Слышу: в сердце - будто соловей.
Уж не ты ли?
Посвящаю юности твоей
эту быль я.

У царя - дворец лучистый,
весь из нежных жемчугов,
для жары - шатер тенистый,
стадо целое слонов,

мантия из горностая,
кравчие, пажи, шуты
и принцесса молодая,
и не злая,
и простая,
и красивая, как ты.

Ночью звездочка зарделась
над уснувшею землей,
и принцессе захотелось
принести ее домой,

чтоб сплести себе прелестный
венчик для блестящих кос
из стихов, звезды небесной,
перьев, жемчуга и роз.

У принцесс и у поэтов
много общего с тобой:
бродят в поисках букетов,
бредят дальнею звездой.

И пошла пешком принцесса
по земле и по воде,
по горам, по гребню леса,
к распустившейся звезде.

Смотрят ласково светила,
но большая в том вина,
что у папы не спросила
позволения она.

Из садов господних к няне
возвратилась в отчий дом
вся в заоблачном сиянье,
будто в платье голубом.

Царь сказал ей: <Что с тобою?
Удивителен твой вид.
Где была и что такое
на груди твоей горит?>

Лгать принцесса не умела,
лгать - не дело для принцесс.
<Сорвала звезду я смело
в темной синеве небес>.

<Неба нам нельзя касаться -
говорил я сколько раз!
Это прихоть! Святотатство!
Бог рассердится на нас!>

<В путь далекий под луною
я пустилась не со зла,
ветер взял меня с собою,
и звезду я сорвала>.

Царь рассержен: <Марш в дорогу!
Кару тотчас понесешь
и похищенное богу
ты немедленно вернешь!>

Плачет девочка в печали:
лучшую отдать из роз!
Вдруг является из дали,
улыбаясь, сам Христос:

<Царь, оставь свои угрозы,
сам я отдал розу ей.
Посадил я эти розы
для мечтательных детей>.

Царь корону надевает
и, не тратя лишних слов,
вывести повелевает
на парад пятьсот слонов.

Так принцессе той прелестной
подарил венок Христос
из стихов, звезды небесной,
перьев, жемчуга и роз.

Маргарита, море все синей.
Ветра крылья
спят меж апельсиновых ветвей
сном бессилья.
Ты увидишь блеск иных светил,
но, бродя и взрослою по свету,
помни, что тебе я посвятил
сказку эту.

--------


Рубен Дарио
AMO, AMAS

Любить всегда, любить всем существом,
любить любовью, небом и землею,
ночною тенью, солнечным теплом,
любить всей мыслью, всей душою.

Когда же станет дальше бесполезным
тяжелый путь по жизни крутизне -
любить зажженную любовью бездну,
сгореть самим в горящем в нас огне!

--------


Рубен Дарио
РАКОВИНА
Перевод: И. Полякова-Севостьянова

[Посвящается Антонио Мачадо]

Я раковину эту нашёл в песке у моря.
Вся чудной позолотой и жемчугом сверкала.
Её Европа дивной рукой своей ласкала,
Мчась на быке небесном, с волной крутой в раздоре.

К губам её поднёс я - полился звук, и вскоре
Увидел я, как эхо зарёю распускалось.
А чуть приблизил к уху - о кладе в синих скалах
Поведала мне сотни таинственных историй.

Так соль я собираю из горьких вздохов ветра,
Что аргонавтов бросил в далёкий путь по свету,
Дарил Язону звёзды в его прекрасном сне.

И я волнам внимаю, их тайному биенью,
И ветру, что приносит волшебное волненье
(Та раковина сердце напоминает мне).

--------


Рубен Дарио
СИМФОНИЯ СЕРЫХ ТОНОВ
Перевод: И. Тынянова

В море, как будто покрытое ртутью,
падает небо, как цинковый лист;
серым дымком сквозь далекие тучи
стелются стаи серебряных птиц.

Солнце стеклянное тускло и сонно,
словно больное, вползает в зенит;
ветер морской отдыхает на тени
мягкой и легкой, как черный батист.

Волны вздымают свинцовое чрево,
стонут у мола и шепчутся с ним.
Старый моряк, примостившись на тросе,
трубкой дымит, вспоминая с тоскою
берег далекий туманной страны.

Волку морскому лицо обжигали
солнца бразильского злые лучи;
под завыванья тайфунов Китая
пил он из фляги спасительный джин.

К запаху моря, селитры и йода
нос его сизый давно уж привык,
грудь великана - под блузой матросской,
чуб непокорный ветрами завит.

В облаке буром табачного дыма
видит он берег туманной страны:
вечером знойным под парусом белым
в море тогда уходил его бриг...

Полдень тропический. Волку морскому
дремлется. Дали туман затопил.
Кажется, что горизонт растушеван
серою тушью до самых границ.

Полдень тропический. Где-то цикада
старческой хриплой гитарой бренчит,
ну, а кузнечик на маленькой скрипке
всё не настроит скрипучей струны.

--------


Рубен Дарио
ГОЙЕ
Перевод: О. Савич

Мечтатель смелый, упрямый,
провидец и гений драмы,
тебе курю фимиамы.

Полет твоей кисти зноен,
капризен, быстр, беспокоен,
любви поэтов достоин

за мрак печальных видений,
за свет твоих озарений,
за алые, черные тени,

за краски - ты взял их у Данте, -
за яркий костюм на франте,
за складки лукавых мантий.

Ты знаешь жестокость спора,
и мужество матадора,
и нежность женского взора.

Мелькает пред нами зверинец,
и всадник, и пехотинец,
мониста, арки гостиниц.

Рука безумная пишет -
и вот твоя ведьма дышит,
встает, и смотрит, и слышит,

и дьявол мажет ей руки
слюною бешеной суки,
паясничая от скуки.

Архангел, призрак, медуза -
в полете гордая муза
не бросит земного груза.

Пленяет кисть колдовская,
то светом сердце сжигая,
то мрак души раздвигая.

Мадридки твои прекрасны,
цари и калеки властны,
Христы безвольно несчастны.

Горит в твоей светотени
блеск мертвый, желтый, осенний -
огонь кошмарных видений.

Но вдруг зажигаешь ты
кровавых гвоздик цветы,
и сладки уста, как мечты.

Глаза убийц безобразных
у ангелов женообразных,
немых, двусмысленно праздных.

Капризный замысел твой -
размешивать свет дневной
прохладой и тьмой ночной.

И живопись эта любима,
загадочна, неповторима,
на грани огня и дыма.

Тому свидетельства вески:
святой Антоний - за фрески,
за ведьм - сатана в полном блеске.

--------


Рубен Дарио
КАРНАВАЛЬНАЯ ПЕСНЯ
Перевод: Э. Линецкая

[Пой, Муза, пестрый, шумный
Наш карнавал бездумный!..
Банвиль]

Сбрось, Муза, грусти покрывало
и маску на лицо надень:
сегодня утро карнавала,
  веселый день!

Танцуй в кругу подруг-девчонок,
вводи прохожих ножкой в грех,
пускай звучит, как лира звонок,
  твой юный смех.

Как быть без крыльев? Что ж, пожалуй,
ты, по примеру мотылька,
возьми взаймы у розы алой
  два лепестка.

Тревога больше грудь не гложет, -
так пусть в хохочущий твой рот
пчела заботливая вложит
  сладчайший мед.

Повеселись на маскараде,
где, размалеван, полосат,
Фрэнк Браун в шутовском наряде
  смешит ребят

и где, на радугу похожий,
вертится Арлекин-остряк
и Пульчинелла строит рожи
  толпе зевак.

Поведай Коломбине пылкой,
что я любовью к ней томим,
и примани Пьеро бутылкой
  и выпей с ним -

пусть о луне своей любимой
расскажет, не тая обид,
и пусть поэму пантомимой
  изобразит.

Вот золотая мандолина -
гимн красоте сыграй на ней
и черный призрак, призрак сплина,
  гони взашей!

Гречанкой стань, исполнись неги,
под цитру пой любви огонь
иль, по примеру гаучо Веги,
  гитару тронь.

Иди, стройна и величава,
вдоль карнавальной пестроты,
смеясь, налево и направо
  бросай цветы.

В гнездо Андраде вековое
брось горсть жемчужин, не скупясь,
плащ Гидо пылью золотою
  ты разукрась.

Все побоку - заботы, горе,
где весело - туда лети,
из лучших роз богине Флоре
  венок сплети,

сонет с изящным посвященьем
у ног бессмертной положи
и гармоничных строк теченьем
  обворожи.

Кружись, вертись, импровизируй,
хмельных и шалых строф не правь
и карнавал своею лирой
  навек прославь -

его сверкающие краски,
его шумливую игру,
накидки, бусы, перья, каски
  и мишуру!

И многозвучный голос эха
победоносно разнесет
твои слова, и взрывы смеха,
  и рифм полет.

--------


Хорхе Луис Борхес (1899 - 1986)
МУЗЫКАЛЬНАЯ ШКАТУЛКА
Перевод с испанского: Б. Дубин

Японская мелодия. Скупая
Клепсидра, одаряющая слух
Незримым золотом, тягучим медом
Бессчетных капель с общею судьбой -
Мгновенной, вечной, тайной и прозрачной.
Боишься за любую: вдруг конец?
Но звуки длятся, возвращая время.
Чей храм и палисадник на холме,
Чьи бденья у неведомого моря,
Какая целомудренная грусть,
Какой умерший и воскресший вечер
Их в смутное грядущее мне шлют?
Не знаю. Все равно. Я в каждой ноте.
Лишь ей живу. И умираю с ней.

--------


Хорхе Луис Борхес
Ключ в Ист-Лансинге
Перевод: Б. Дубин

Кусочек стали с выточенным краем,
Завороженный смутной дремотой,
Вишу я у безвестного комода,
На связке до поры незамечаем.
Но есть на свете скважина в стеклянной
Двери с железной кованою рамой -
Единственная. А за ней - тот самый
Дом, и неведомый, и долгожданный.
Там зеркала сизеют в пыльной дымке,
И чуть маячат за всегдашней мглою
Ушедших смеркшиеся фотоснимки
И фотоснимков тусклое былое.
Рука однажды той двери коснется -
И наконец бородка повернется.

--------


Хорхе Луис Борхес
Причины

Былые вечера и поколенья.
Начала не имеющие дни.
Глоток воды, коснувшийся гортани
Адама. Безмятежный райский строй.
Зрачок, пронизывающий потемки.
Клубленье волчьей свадьбы на заре.
Слова. Гекзаметры. Зеркальный отсвет.
Высокомерье Вавилонской башни.
Любимая халдеями Луна.
Неисчислимые песчинки Ганга.
Сон мотылька о яви Чжуан-цзы.
Заветный сад на острове блаженных.
Загадочный бродячий лабиринт.
Бессрочная тканина Пенелопы.
Зенонов круг сомкнувшихся времен.
Монета, вложенная в рот умершим.
Геройский меч на роковых весах.
Любая капля греческой клепсидры.
Штандарты. Летописи. Легионы.
Палатка Цезаря фарсальским утром.
Тень трех крестов на меркнущем холме.
Восток, отчизна алгебры и шахмат.
Следы бесчисленных переселений.
Державы, покоренные клинком.
Бессменный компас. Грозная стихия.
Часы, отстукивающие память.
Король под занесенным топором.
Несчетный прах давно погибших воинств.
Трель соловья над датскою землей.
Самоубийца в зеркале. Колода
Картежника. Несытый блеск монет.
Преображенья облака над степью.
Причудливый узор калейдоскопа.
Любая мука. Каждая слезинка.
...Как все с необходимостью сошлось,
Чтоб в этот миг скрестились наши руки!

--------


Х. Л. Борхес

Мы любим то, о чем никогда не узнаем; то, что потеряно.
Кварталы, которые раньше были окраинами.
Древности, которым уже не под силу разочаровать нас,
потому что они стали блестящими мифами.
Шесть томов Шопенгауэра,
которые останутся недочитанными.
По памяти, не открывая ее, - вторую часть "Дон Кихота".
Восток, несомненно не существующий для афганца,
перса и турка.
Наших предков, с которыми мы не смогли бы проговорить
и четверти часа.
Изменчивые образы памяти,
сотканной из забвения.
Языки, которые мы едва понимаем.
Латинский или саксонский стих, повторяемый по привычке.
Друзей, не способных предать нас,
потому что их уже нет в живых.
Безграничное имя Шекспира.
Женщину, которая была рядом с нами, а теперь так далеко.
Шахматы и алгебру, которых я не знаю.

--------


Х. Л. Борхес
РОЗА И МИЛЬТОН
Перевод: В. Алексеев

О розы, безымянные в веках,
Уходят в вечность ваши поколенья.
Я лишь одну спасаю от забвенья
В нетленных поэтических строках!

Да не иссушит ветра дуновенье
Росу на благовонных лепестках
Последней розы, что держал в руках
Слепой поэт, о скорбное мгновенье!

Тот сад, где розы Мильтона цвели,
Уже, быть может, стерт с лица земли,
Лишь над одной я отвратил угрозу.

Пусть это самый хрупкий из цветков,
Я воскресил из темноты веков
Глубокую, невидимую розу.

--------


Х. Л. Борхес
УГРЫЗЕНИЕ
Перевод: В. Алексеев

Я совершил тягчайший из грехов:
Я не был счастлив, нет мне оправданья.
Извел я годы, полные страданья,
На поиски несбыточных стихов.

Родители мои меня зачали
Для тверди, влаги, ветра и огня,
Ласкали и лелеяли меня,
А я их предал. Горше нет печали.

Проклятье мне. Я тот, кто дал созреть
В своем уме, очищенном от чувства,
Обманчивым симметриям искусства.

Я их взалкал. А должен был презреть.
Пускай я проклят с самого зачатья,
Веди меня вперед, мое проклятье!

--------


Х. Л. Борхес
ЛАБИРИНТ

Мир - лабиринт. Ни выхода, ни входа,
Ни центра нет в чудовищном застенке.
Ты здесь бредёшь сквозь узкие простенки
На ощупь, в темноте - и нет исхода.
Напрасно ждёшь, что путь твой сам собою,
Когда он вновь заставит сделать выбор,
Закончится. Ты осуждён судьбою.
Вдоль бесконечных каменных отростков
Двуногий бык, роняя клочья пены,
Чей вид приводит в ужас эти стены,
Как ты, блуждает в чаще перекрёстков.
Бреду сквозь лабиринт, уже не веря,
Что повстречаю в нём хотя бы зверя.

--------


Х. Л. Борхес
ВЕЩИ
Перевод: В. Резниченко

Монеты, ключ, податливый замок,
заметки в дневнике - хоть вышли сроки,
чтоб смог ты вновь вчитаться в эти строки,
трость, карты, шахматы, сухой цветок,
запрятанный в страницах старой книги
на память о каком-то дорогом,
но тем не менее забытом миге,
и зеркало, где мертвенным огнем
дрожит рассвет в закатном алом круге.
Гвоздь, рюмка, дверь - велением судьбы
тебе даны послушные рабы,
слепые и безропотные слуги.
Уйдешь - они не сохранят твой след.
Им безразлично, жив ты или нет.

--------


Фернандо Пессоа (1888 - 1935)
Перевод с португальского: А. Гелескул

Опять я, на исходе сил,
Забыв усталость,
Глазами птицу проводил -
И сердце сжалось.

Как удается на лету
По небосклону
Себя нести сквозь пустоту
Так неуклонно?

И почему крылатым быть -
Как символ воли,
Которой нет, но, чтобы жить,
Нужна до боли?

Душа чужда, и быть собой
Еще тоскливей,
И страх растет мой, как прибой,
В одном порыве -

Нет, не летать - о том ли речь,-
Но от полета
В бескрылой участи сберечь
Хоть что-то.

--------


Фернандо Пессоа
Перевод: Е. Витковский

Закат окутал смутной дремой
Дома, как горы кряжа,
И в городе без окоема
Грусть, золотая пряжа.

Спускается с вечерней тенью
И отдается болью
Все неподвластное забвенью
И ставшее судьбою.

В золе и золоте заката,
В неверный час,
Оплакиваю вас, утраты,
Не зная вас.

Восторг начала, весь мой путь,
И страх конечный,
И жажда претвориться в суть,
Что будет вечной,-

Все в шепот мой, в мольбу войдет
Об отпущенье.
Да снидет ночь, да обретет
Душа прощенье.

--------


Ф. Пессоа

Сменившая ночь в ее блеске и лоске
Промозглая рань -
Как траур вдовы, после длительной носки
Поблекшая ткань.

И в небе рассветном, где завесь сырая
Все так же темна,
Несбыточность рая - от края до края
Глухая стена.

Бессмысленный день уготован мне снова
И холод в душе
Из-за несвершенности дела, какого
Не сделать уже.

--------


Фернандо Пессоа
Перевод: Е. Витковский

Жизнь моя, ты откуда идешь и куда?
Отчего мне мой путь столь неясен и таен?
Для чего я не ведаю цели труда?
Почему я влеченьям своим не хозяин?

Я размеренно двигаюсь - вверх или вниз,
И свое назначенье исполнить способен,
Но сознанье мое - неумелый эскиз:
Я подвластен ему, но ему не подобен.

Ничего не поняв ни внутри, ни вовне,
Не пытаюсь достичь понимания даже.
И не боль и не радость сопутствуют мне.
Я меняюсь душой, но изнанка все та же.

Кто же есмь я, о Господи, в этакой мгле?
Что постигну, мечась в утомительной смуте?
Для чего я куда-то иду по земле,
Оставаясь недвижимым в собственной сути?

Путь мой пуст и бесплоден - так нужен ли он,
Если смысл от деяний моих отодвинут?
Для чего мне сознанье, которое - сон?
Для чего я в реальность жестокую кинут?

Да пребуду сознаньем и слеп я, и нем.
О иллюзии! Стану под вашей защитой
Пребывать в тишине, наслаждаться ничем
И дремать бестревожно, как берег забытый.

--------


Эуженио де Андраде (1923 - 2005)
В НАСТОЯЩЕМ НУЖНЫ...
Перевод с португальского: И. Тынянова

В настоящем нужна любовь.
И корабли в ночи.

Нужно разрушить несколько слов:
"ненависть", "одиночество", "зло",
и многие стоны,
и разящие все мечи.

Нужно выдумать радость,
умножить колосья, приветы,
первооткрыть водопады,
цветы и рассветы.

На плечи падает тишина
в свете мутном, почти давящем.
В настоящем любовь нужна,
нужно выстоять в настоящем.

--------


Эуженио Де Андраде
СЛОВА
Перевод: Г. Плисецкий

Слова -
они как кристалл.
Одни - как кинжал,
как пожар.
Другие -
всего лишь роса.

Приходят таинственно, полные памяти,
плывут ненадежные,
как лодки, как поцелуи,
дрожат, как вода.

Они беззащитны, невинны,
легки.
Сотканные из света -
они все же есть ночь.
И бледно-зеленый рай
напоминают порой.

Кто слышит их? Кто
их подбирает такие -
жестокие, освобожденные,
в раковинах чистых?!

--------


Росарио Кастельянос (1925 - 1974)
Перевод с испанского: П. Грушко

Есть люди, - мне ли не знать их,
я с ними близка, -
в груди которых дрожит нагая
вода родника.
У них неуклюжие руки,
в которых все разваливается на куски,
они прячут глаза, чтобы не ранить,
но их дела высоки,
как статуя доброго ангела,
которому то и дело сносит голову бес.

Это племя мрачной нежности, племя Авеля,
который воскрес.

--------


Грегор Штайн
Песнь Ли Бо над рекой
Перевод с немецкого: В. Перельмутер

Смежил в скорбящих ивах вечер вежды,
и ночь из тьмы скроила мне одежды.
Моей улыбкой светится река,
и прочь струится трепет мотылька.
Мой челн - земля, дыханье - мой напев,
как чудно он истаял, отзвенев...
Мой всякий жест от устья до истока
меж двух небес сияет одиноко.
И вечны эти знаки бытия:
Ночь, Воды, Звезды, Мотылек и Я.

--------


Николаус Ленау (1802 - 1850)
КАМЫШОВЫЕ ПЕСНИ
Перевод с немецкого: В. Брюсов

1
Тихо запад гасит розы,
Ночь приходит чередой;
Сонно ивы и березы
Нависают над водой.

Лейтесь вольно, лейтесь, слезы!
Этот миг - прощанья миг.
Плачут ивы и березы,
Ветром зыблется тростник.

Но манят грядущим грезы -
Так далекий луч звезды,
Пронизав листву березы,
Ясно блещет из воды.


2
Ветер злобно тучи гонит,
Плещет дождь среди воды.
"Где же, где же, - ветер стонет, -
Отражение звезды?"

Пруд померкший не ответит,
Глухо шепчут камыши,
И твоя любовь мне светит
В глубине моей души.


3
Вот тропинкой потаенной
К тростниковым берегам
Пробираюсь я, смущенный,
Вновь отдавшийся мечтам.

В час, когда тростник трепещет
И сливает тени даль,
Кто-то плачет, что-то плещет
Про печаль, мою печаль.

Словно лилий шепот слышен,
Словно ты слова твердишь...
Вечер гаснет, тих и пышен.
Шепчет, шепчется камыш.


4
Солнечный закат;
Душен и пуглив
Ветерка порыв;
Облака летят.

Молнии блеснут
Сквозь разрывы туч;
Тот мгновенный луч
Отражает пруд.

В этот беглый миг
Мнится: в вихре гроз
Вижу прядь волос,
Вижу милый лик.


5
В ясном небе без движенья
Месяц бодрствует в тиши,
И во влаге отраженье
Обступили камыши.

По холмам бредут олени,
Смотрят пристально во мрак.
Вызывая мир видений,
Дико птицы прокричат.

Сердцу сладостно молчанье,
И растут безмолвно в нем
О тебе воспоминанья,
Как молитва перед сном.

--------


Николаус Ленау
ТРОЕ
Перевод: М. Волошин

Спаслось из битвы трое их,
И путь их был так тих, так тих...
Из ран глубоких кровь текла,
Струя была красна, тепла
И с седел капала, дымясь,
Смывая конский пот и грязь.
Был тих и мягок шаг коней,
Чтоб кровь не шла еще сильней.
И идут все они сплотясь,
Едва-едва в седле держась.
Один другим в лицо глядит,
Один другому говорит:
"Меня невеста будет ждать.
Как грустно рано умирать..."
"Меня же ждут лишь дом и двор,
А все ж конец мой слишком скор..."
"Я одинок. Что вижу в даль,
Лишь то - мое. А жизни жаль..."
И трое коршунов летят
И с высоты на них глядят.
И делят их: "Я съем его,
Ты съешь того, а ты - того".

--------


Николаус Вельтер (1871 - 1951)
Песня гондольера
Перевод с немецкого: В. Леванский

Ты - сердце мое, и любовь, и дитя.
Нас долго лелеяли волны,
и веяли ивы, слегка шелестя,
и челн не качался, так плавно летя,
морскими напевами полный.

Ты - сердце мое, и любовь, и дитя.
О боже, как сладостно было
нам в роще прибрежной, в сетях забытья...
И веяли ивы, слегка шелестя,
и солнце волну золотило.

Ты - сердце мое, и любовь, и дитя.
Как ласточки, мчались мгновенья,
и веяли ивы, слегка шелестя,
и с трепетом губы в сетях забытья
встречались, ища наслажденья.

--------


Николаус Вельтер
Перевод: Н. Григорьева

Привет 1

Одни. В разлуке. Мы с тобой.
Душа тоскует без другой,
Без слов желания кричат,
И бесконечно длится ночь.
Ни звука. Что-то гонит прочь,
И поцелуй в зубах зажат.

Одни. В разлуке. Ты и я.
Но вот смирилась страсть моя.
И ночь в скитания зовет.
На сбитых в кровь ногах бреду.
Когда же я тот край найду,
Где страсть к бродяжеству уснет?


Привет 3

Брожу, как будто облаком спеленут.
Стремлюсь к тебе то с ветром, то с лучом.
А если вдруг меня за руку тронут,
Пройду и глух, и слеп, и ни при чем.

Горящий взгляд и чьи-то речи манят.
Не слышу их, не вижу, нет.
Я слышу слабый колокол в тумане,
Я вижу - вдалеке струится свет.


Привет 8

Было грустным пробужденье:
Сон счастливый обманул.
Смех последнего виденья
Вместе с ночью ускользнул.

А бывает, сон нарушу -
Слышу зов: - Открой окно!
Распахну его наружу -
Там спокойно и темно.

Я ушам своим не верю:
Кто-то трогает замок.
Босиком бросаюсь к двери -
Мрак по-прежнему глубок.

Кто-то в воздухе витает,
Приближается сюда.
Я рванусь - в объятьях тает
Лишь ночная пустота.

Вот волна кудрей потоком
Холодит горящий лоб.
Это мой студеный локон
Сам приносит мне озноб.

Как дождинки ощущаю
Поцелуев влажный рой.
Молча губы подставляю:
Чей-то вздох во мгле сырой.

Как печально пробужденье:
Сон счастливый обманул.
И последний смех виденья
Вместе с ночью ускользнул.


Привет 9

Все то, что ночь мне нашептала, -
Мечта, а кажется: всерьез.
Ты перед зеркалом стояла,
Расчесывая струи кос.

Как пальцы детские в букете,
Резвится гребень средь кудрей.
Взлетают пряди. В лунном свете
Блестит в ночи руки ручей.

Нет, невозможно удержаться:
Я подкрадусь из темноты,
Чтоб к теплой шее ртом прижаться, -
И с криком обернешься ты.

Я над тобой склонюсь с улыбкой,
И гребень выскользнет из кос,
Струящихся волною зыбкой,
Как страсть, как травы в сенокос.

--------


Николаус Вельтер
Перевод: В. Леванский

Там, где даль открыта взглядам,
В шаль одета снегопадом,
Рвы сияют белизной.
Выйду в поле - ходит рядом
Только ветер, дышит хладом,
Сын свободы, брат родной.

Оба мы с тобой умчали:
Я - от комнатной печали,
Ты - от душной тишины.
Устремились в эти дали,
В чистом поле запропали,
Страстью чистою полны.

Ах, крыла зашелестели,
Песни буйно зазвенели -
Пой мне, ветер-ветрогон!
В белых бабочках метели
В сад вишневый мы влетели,
В сад цветущий, в белый сон!

--------


Альбрехт Гёз
СЛОВА
Перевод с немецкого: В. Куприянов

Люблю тебя. Нет в мире слов древней.
Когда и кто их первый произнес,
Вселив в них жажду и источник грез?
И как они по миллионам дней

Все шли и шли? Кто их к тебе донес,
С их бездной судеб, жизни глубиной,
С их властью над тобой и надо мной,
С огнями зорь и с музыками рос?

Нет слов древней. Но вот я назову
Их здесь тебе, и - словно этих двух
Слов я творец - впервые наяву

Они пришли, и будят нас, знобя, -
Мой дерзкий голос, твой невинный слух.
О, слушай же: люблю, люблю тебя.

--------


Альбрехт Гёз
ГОЛОС АНГЕЛА, ИГРАЮЩЕГО НА ЛЮТНЕ
Перевод: В. Куприянов

Смолчи, смолчи! Я отвечать не в силах.
Я слышу только лютни перелив.
Пойми: мой долг - искать в напевах милых
К твоей душе единственный призыв.

Но не смутись! Любых речей превыше,
Всего, что есть, что в памяти на дне,
Звучит напев. Стань откровенно тише,
Услышь его - и станешь близок мне.

--------


Альбрехт Гёз
НО НА ВЕТРУ СЛОВА
Перевод: В. Куприянов

Круг любви и родства,
дом и теплый камин.
Но на ветру слова:
каждый всегда один.

Счастьем дышит река,
отзвук жизни высок!
Птице тяжесть легка,
внятен тебе поток.

Шаг доверчив чужой,
с близью сроднилась даль.
В звуки проникнув душой,
забудь наконец печаль.

И легок путь назад,
замыкаются день и круг.
Даже судьбы раскат
смягчается, никнет вдруг.

Но рушится из глубин
в светлую святость - ночь.
Каждый всегда один,
и мне ему не помочь.

--------