О ней, август 2019

Себя она снова режет
И снова глотает слёзы.
А солнце встаёт всё реже,
И в небе всё чаще грозы.

Она снова кровь стирает,
Что алой змеёй по коже.
Она не желает рая
И в ад не стремится тоже —

Она даже в них не верит
(В себя и в любовь — тем паче).
Она закрывает двери
И снова беззвучно плачет:

Она ведь совсем не хочет,
Чтоб кто-то узнал о страхах,
Истериках тёмной ночью
И планах, идущих крахом.

Она не девчонка — море:
Кипит, и в смертельном шторме
Она выражает горе,
Чтоб снова вернуться к норме.

А сердце так странно ноет
И просит опять покоя.
Нависло над ней ночное,
Большое — оно такое,

Его не окинешь взглядом —
И звёздно-живое небо.
И будто бы где-то рядом
И сказка живёт, и небыль…

Да только всё так же больно,
Всё так же никто не слышит.
Она бы за птицей вольной —
И ринулась прямо с крыши,

Забыв, что такое крылья,
Что нет, не летают люди.
Она бы смешалась с пылью,
Не думая, что же будет;

Но лезвие снова блещет
В холодных и тонких пальцах,
Как будто бы это легче.
Ей будет ещё семнадцать,

Она будет пить, конечно,
Вино из ветров и света,
И будет брести неспешно,
Счастливой шагая в лето

(Она ненавидит зиму —
Зимой было очень плохо:
Она не была любимой,
Она там почти засохла,

Бежала судьбе навстречу;
Ей холодно там и страшно),
А всё, что сейчас калечит,
Ей будет не так уж важно.

Она будет делать песни
Из солнца и, может, грусти,
И станет ещё прелестней,
И точно всё-всё отпустит,

И будет её гитара
Её неизменным другом
(Как Курт на пластинках старых,
Играющих круг за кругом).

Всё это, конечно, будет.
Она распахнёт все двери
И полной задышит грудью…
Вот только она не верит.

Она говорит о смерти
(Так буднично, так невольно),
А после кричит «Не верьте!»,
Как будто бы ей не больно,

Она в рукавах порою
Январские шрамы прячет;
Она за друзей горой, а
Сама для себя не значит

Совсем ничего, и даже,
Наверное, не жалеет.
Она никогда не скажет,
Что хочет, чтоб с ней теплее —

Она ведь девчонка-лето,
Зефирная, внеземная;
Лавандово-звёздным светом,
Грозой в середине мая

И летним дождём, и бурей
Бывает она, и смерчем!
Красивые брови хмуря,
Порезы свои залечит,

Но только на сердце шрамы
Останутся, как на коже.
(Как сцена дешёвой драмы,
Какое_клише_о боже).

И жизнь для неё сплошная
Кривая, смешная басня.
Как жаль, что она не знает,
Что нет никого прекрасней.