Днесь спишь
ресничные свои крыла.
И воздух, тих и непорочен,
не беспокоит купола
ноздрей и лёгких. Всё молчит.
Набат сердечный отдыхает —
устал взывать — и не звучит.
Окрест тебя незримый снег летает.
Так тихо в комнате твоей,
что кажется: замок во мраке
скорбит в аскезе, как ессей;
и тщится он из ржавой раки
произвести знакомый звук.
Но тихо в одинокой мгле.
Всё замерло. Ты спишь, мой друг.
Незримый снег летит во тьме.
Уснули мысли на столе.
Перо не чает воскресенья.
Бумага чёрная в золе
хранит ещё твои сомненья
в сей жизни, в смысле, в судном дне,
в пути... Ты жить не чаял дольше.
Ты — тот же. Спишь. И лишь во тьме
не сомневаешься ты больше.
Окно уснуло и не спорит
уже с тобою (и тепла
его глаза уже не кроют),
с какой же стороны стекла
твоя бытийствует свобода.
Окно замёрзло, не растает.
Не видно больше небосвода.
Днесь спишь. Незримый снег летает.
25.10.2018.
Свидетельство о публикации №120050706704