Цыганочка с выходом...

                Памяти моей мамы,
                Мутовиной Галины Васильевны
                (18.11.1930 - 09.05.2016 гг.)

        Прошло четыре долгих года после ухода мамы… Никто теперь не будит меня рано утром по субботам, чтобы обо всем спокойно поговорить, поделиться новостями и  событиями, произошедшими в течение недели… Мама любила вспоминать о Богучанах,  а в последние годы с горечью о своих сверстниках, покинувших наш мир…
        Мне "по наследству" перешли несколько маминых альбомов со старыми фотографиями, до которых только сейчас "дошли руки". Просматривая альбомы, натолкнулась на несколько фотографий, сделанных на районных смотрах художественной самодеятельности трудовых коллективов нашего села.
        В селе Богучаны в 60-е годы было несколько крупных коллективов, которые участвовали в художественной самодеятельности: коллектив медицинских работников районной больницы, педагогический коллектив, коллектив аэропорта и воинской части, расположенной от села примерно километрах в десяти. Во всех этих коллективах были хоры, танцевальные группы, а у педагогов даже свой театр.
        Моя мама, Галина Васильевна, окончив в 1949 году в Красноярске курсы медицинских сестер, пришла работать в богучанскую амбулаторию клиническим лаборантом да так и осталась на 40 лет, о чем в трудовой книжке сделаны только две записи: "принята" и "уволена" в связи с выходом на заслуженный отдых, зато для благодарностей потребовался вкладыш. Мама была энергичным, активным, я бы даже сказала, "заводным" человеком, за что не бралась – всё у неё спорилось в руках! В доме всегда поддерживался не только порядок, но она умела создать неповторимый, особый уют: на окнах висели шторки-задергушки с мережкой и белыми цветами, вышитыми гладью, на лампе – самодельный абажур с вышивкой в тон скатерти на столе, салфетками на этажерке…
        Работы в частном доме было много. Семья, по современным меркам, большая: бабушка с дедом, папа, мама, брат и я, всего шесть человек. В те годы о существовании стиральных машинок даже не догадывались, воду привозили водовозы с Ангары, которую надо было согреть на печке, прежде, чем готовить пищу или мыть посуду. Летом – огород, сбор ягод и грибов в лесу, сенокос, весной к "Пасхе" (к 1 Мая) и осенью к "Покрову" (октябрьским праздникам) белили избу, а зимой мама вышивала ночами и ходила на репетиции художественной самодеятельности, принимая участие и в хоре, и в танцевальном кружке.
        Репетиции проходили вечером, после работы, в здании детского сада и я часто просила маму взять меня с собой, чтобы послушать напевные песни и посмотреть, как мама выплясывает под аккордеон, на котором виртуозно играл зубной техник - Скоморовский Георгий Иванович, одновременно, вместе со своей миниатюрной женой Машенькой, являясь руководителями художественной самодеятельности.
        Врачей-мужчин было мало, что называется "по пальцам пересчитать", поэтому в качестве солистов в танцевальные группы приглашали офицеров или солдат-срочников из соседней воинской части, способных "переставлять ноги" или даже "бить дроби". На фотографии как раз такой солдатик, Юрка, солировал в танце с многообещающим названием "В увольнении"… Моя мама – в центре, справа от неё детский врач Людмила Куприяновна Брюханова, слева – Скоморовская Мария Иннокентьевна. Как они отплясывали! И солдатик был хорош – так легко плясал вприсядку…
        Помню танец "За околицей", для которого были специально сшиты костюмы, одинаковые сапожки и венки с лентами, но самым удивительным, что мне запомнилось на десятки лет, была выращенная в столовских разносах настоящая зеленая молоденькая трава. Эти разносы к заднику сцены поставили под углом, чтобы создавалось реальное впечатление, что хоровод девушки водят на зеленой поляне. В те годы даже для европейской части нашей страны это было бы необычно, а для глубинки в Сибири – нонсенс!
        Нельзя сказать, что папа был рьяным противником репетиций, но радости особой не испытывал, когда мама отлучалась из дома. Припоминаю такой случай: я из детского сада притащила "свинку" (паротит) и заразила младшего брата. Ходили мы с ним по дому с опухшими шеями, как две хрюшки, а мама убежала после работы на очередную репетицию. Папа, узнав, что жена опять на "танцульках", пошел к ней на репетицию и потребовал вернуться домой к больным детям. Но руководитель, Георгий Иванович, имеющий большой авторитет у односельчан, как техник по зубопротезированию, убедил его в серьезности творчества и незаурядном таланте мамы.
        Мама очень легко танцевала и плясала, казалось, что её ноги парят в воздухе, не касаясь земли, но в такт музыке четко выбивала дроби. Как-то во время пляски на новогоднем вечере больницы оторвала каблук, скорая помощь свозила её домой, заменила туфельки и… снова в круг – плясать!
        Особенно любила "Цыганочку" с выходом… Если гармонист был залихватским, с отменным музыкальным слухом  и играл в такт "под ногу", то она могла переплясать всех. Однажды я решила с ней потягаться (мне - 20, а ей - 45 лет), больше пяти минут я не смогла выдержать, сбилось дыхание, а мама продолжала "летать" и отплясывать.
        На одном из семейных застолий, мама сказала, обращаясь к моему старшему сыну: "Эх, если я доживу до твоей свадьбы, то спляшу "Цыганочку"… на столе!.."
        Шли годы. Свадьбу сыну играли на Ангаре, в поселке, где жила невеста сына. Когда свадьба была в разгаре, внук припомнил бабушке, которой на тот момент исполнилось 70 лет, об её обещании.
        Выбрали крепкий стол, помогли маме подняться на него, она топнула ногой, крикнула: "Тихо! "Цыганочка" с выходом!" и показала всё свое природное мастерство в этом искрометном танце…
        Хочу оговориться, что цыган в нашем роду до седьмого колена точно не было, а вот были ли они в роду до освоения атаманом Ермаком Сибири, то не ведомо.

06.05.2020 год

На фото из семейного архива:
танец "В увольнении" (средняя плясунья - мама)

Николай Вершинин 2 - http://stihi.ru/avtor/nikola52
"Галина Васильевна - в танцах сильна,
Сразила и в семьдесят лет всех она!
Плясала, да так, что летят каблуки!
А как привлекателен был взмах руки!
Не стало её, танец сразу угас,
Не тот у других... Нет той яркости глаз,
Задора, энергии и озорства,
Напора того и того волшебства..."