закаты плато

варится некая сыворотка,
опорожняется,
присобачивает гвозди,
коснеет,
теряет траекторию,
смысл,
цель.
приставка в гнедых
отсрочена,
преставлена притязаниями.
хвосты жмут перьям,
радуги бесятся
в карманах,
в извилинах плавных
тел.

сумрак жжет гроты,
полосы соскакивают
с гребней,
с жестких
панелей мессира.
ряды клекотом утопают
в отсутствиях,
жала несутся сквозь рыб,
сквозь печень груд.

гребет осока,
стебает стулья мордвы,
кашу плагиата.

роды плачут,
несутся,
припрятанные на
черный день.

створки соскакивают,
прилепляются в
фланели,
спихивают рубки,
прикладывают раны к губам,
к сенокосу амфитеатра.

грозно вяжет зевс
лоскуты вздохов,
грозно грезит небо
своими нежными растворами.

астарта рядит столы,
грубо составляет пенсне,
прикидывает на валенках,
на флегме груды.

редко плавает храмина,
сонмом плачет огниво,
роды прихрамывают на взлет,
сходятся в прибылях,
в освоении плоскостей
и рельефов.

сочетаются сии вехи,
внутренно раззеваются,
как погреба,
внимают рдеющим
градам,
пулям,
мхам.

с сердца ступенью сходит
вечер,
тихий вечер ожидания.
лопасти смиряются,
корабли прокладывают
путь к отдыху,
препирательства растворяются
в аурах серн и лимбов.

скользко варит-плавится,
преобразует погоду скребка,
вальса, амфибии.
ростом гнутся резкие иски,
источения приближают
измерение,
пристают к городам отставок,
к рвущимся значкам
иждивения.