Итальянские зарисовки. Полная версия

                Занесла меня романтика: с "Апеннинским сапогом"
                окунуться в Адриатику, посмотреть одним глазком
                на далёкую Италию и на "вечный" город Рим,
                в пляжных шортах и сандалиях посетить Милан, Турин,
                проплывая по Венеции, прелесть жизни ощутить,
                сесть на пляже Сан-Винченцо и виноградных вин вкусить.
                -----

Часть 1. Милан.

Тонут крыши в яркой зелени, а балкончики в цветах.
Жарит солнце, но поверьте мне, все мужчины в пиджаках.
Здесь и женщины особые — удивили. В чём секрет?
Кто из вас, ответьте, пробовал оседлать велосипед
в туфлях с каблуками-шпильками и поехать по делам?
Вносят в моду новый стиль они, начихав на звёздных дам.

У Ла Скала фотосессии. Леонардо с высоты
наблюдает сумасшествие. Я ж особой красоты
не увидел с людной площади.
— Поглядеть бы что внутри!
Мне в ответ жена, наморщившись:
— О реальном говори!
Галереей гордо шествуем. Мозаи'чные полы
придают всему торжественность. Своды праздником полны.

Снова площадь: ошарашенный встал, и слова не найти.
Устремляясь в небо башнями, сказка встала на пути.
Будто эльфами воздвигнутый весь в ажурных кружевах,
лесом шпилей, словно иглами, пробивает полумрак —
храм Duomo, храм экзотика — чудо мыслей трех веков,
пламенеющая готика завершившихся эпох.

Вечереет. Ярко светится, проплывая в полутьме,
юный месяц от Венеции по невидимой воде
золотой гондолой за'  гору завернул. Пора и нам.
Говорю, как другу старому:
— До свидания, Милан!

=======

Часть 2. Венеция.

В путь звала меня Венеция.  Много слышал, много ждал.
Первым пунктом путешествия стал, конечно же вокзал.
Дальше транспорту колесному — разворот. Идём пешком.
Бойкий рынок в центре острова. Люди ходят косяком
по кривым и узким улочкам — это сущий лабиринт.
Карты вытащив из сумочек, принимаем умный вид.
Торгаши хватают за руки, предлагают всякий хлам.
Прель и грязь, смешались запахи с отвращеньем пополам.

— Может нам поплыть гондолою? Это проще чем идти!
— Нет! — Скажу я правду голую,— Мне гондолою — претит.
   Чёрным лаком блещет дерево, красный бархат — посмотри —
   ангелочки...Ты уверена, не Харон ли ждёт внутри?
Замечаю указатели на ободранных домах.
— Все же есть доброжелатели! Жаль, что правды нет в ногах.
По "ущельям неизведанным" долго шли в толпе зевак,
продвигаясь очень медленно до Сан Марко кое-как.

Арки, башенки, орнаменты — не базилика — дворец,
словно вовсе и не каменный: мне напомнил он венец.
И мозаика над окнами, и ажурная резьба,
словно вышиты и сотканы — впечатляюще весьма.
Здесь и ангелы над крышею, и златой крылатый лев.
Рядом с верою возвышенной виден доброй сказки шлейф.
Держат храм колонны с лёгкостью. Необычные кресты
воспарили в невесомости и сияют с высоты.

Словно перст взметнулась к облаку Кампанила. Всем окрест:
"Полдень!" — весть разносит колокол звонким голосом с небес.
Расправляя золотистые крылья ангел, как всегда,
провожает в путь от пристани белоснежные суда.
Нам обратно. По инерции, шли с потоком на вокзал.
Впечатлился ли Венецией? В двух строках бы так сказал:
— Здесь немало уникального, но пожалуй больше — лесть.
Пусть гордится ей Италия, а в России Питер есть.

=====

Часть 3.Рим.

Из автобуса под зонтиком...
Так встречал нас Вечный Рим.
Для кого-то дождь — экзотика. Кто-то ищет аспирин.
Мы разулись и уверенно по потокам босиком.
Полетели брызги веером...
Все туристы косяком
вдоль по улице с опаскою ходят, ищут лучший брод,
мокнут.
Жалкие, несчастные — до чего смешной народ.

Утро серое. Бессовестно дождь стучит по мостовой.
Любоваться всем приходится, ограничась высотой
двухэтажного отельчика, молча сидя у окна,
и надеяться, что к вечеру улыбнётся нам луна.
В сотый раз проходим картами,  корректируя  маршрут,
словно школьники за партами, а по стеклам капли бьют.

К четырём погода сжалилась. Дождь закончился. Следа
от его ребячьей шалости не осталось. Суета —
жизнь течёт по римским улицам.
Всё что было, то не в счёт.
Через тучки  солнце щурится, улыбаясь, в путь зовёт.
Нас не надо уговаривать. Души греет оптимизм.
Допиваем чай заваренный, обувь на' ноги и вниз.

Форум.
Древние развалины: позвоночники аркад,
зубы стершихся фундаментов, рёбра серых колоннад —
ощущение безвременья... Все строения мертвы,
но сменяясь, поколения восхищались, как и мы
многочисленными храмами. И, конечно, Колизей,
поражающий масштабами, впечатлял своих гостей.

Тянут пинии отчаянно руки к небу, и давно
облюбован попугаями Форум. Видно суждено
за столетия величия расплатиться по счетам:
домом стать семейству птичьему и потехою ветрам.
Кто бы мог представить в древности, что однажды пуп земли
станет просто точкой местности. Мы его едва нашли.

Вот он: скромные развалины, перекрёсток двух дорог.
Стёрты временем регалии. Вечен в мире лишь песок.
Солнце скрылось. В море алая погружается заря.
В чаше ночи звёзды плавают и кусочек янтаря.
Жаль, но день в огромном городе — очень мало. Говорим:
— Мы возможно будем снова здесь. До свиданья, Вечный Рим.

=====

Часть 4. Сан-Винченцо.

Сделав крюк до Сан-Винченцо, удлиннили мы вояж.
Пригодились полотенца: Римильяно — дикий пляж.
Небо. Солнце. Море. Дюны...
Вдоль прибрежной полосы
остаются на "латуни" пара строк от ног босых.
На десяток километров полтораста чудаков.
Экономия бюджета: ни кафе, ни лежаков...

Искупаться — очень мелко. Сели в море — хорошо.
На пластмассовой тарелке — виноград.
Кому смешно?
Все удобства, для "ивана" не важны коль праздник есть.
В одноразовых стаканах Кьянти Колли — просто "жесть"!!!
Наслаждаемся напитком через трубочки — вдвоём,
а вокруг мелькают рыбки.
— Чунга-чангу запоём?

Караоке под мобильный. Чайки глупые кричат.
Мы танцуем, как в мультфильме пара юных негритят.
Моря синяя равнина, купол неба голубой —
жаль, но рядом и в помине, пальм не видно — ни одной.
После бурного веселья, тяжело в обратный путь.
Поплескавшись, мы присели, чтоб немного отдохнуть.

— Может стоит подкрепиться: время к вечеру пошло?
   Что там в сумке?
— Только пицца.
— Пицца — это хорошо!!!
И уже назад по пляжу цепью тянутся следы.
Нежно слизывают каждый полусонных волн ряды.
Вот и мол. Мечтатель-мальчик*  держит парусник в руке.
Вот монетка на удачу полетела по дуге.

И с наивностью младенца я гляжу монетке вслед.
От чего печаль на сердце, грусть наполнила куплет?
"Голубой марлин"*  причину отыскать поможет мне.
Пью тосканскую кручину, помня,— истина в вине.
Здесь в уютном Сан-Винченцо, для себя раскрыл секрет:
оттого печаль, что в Пензе, солнца много — моря нет!

PS.

Мечтатель-мальчик* — арт объект на моле пляжа Сан-Винченцо.
Голубой марлин* — ресторан.
-----

Часть 5 Турин.

Насладившись вдоволь пляжами, захмелев от разных вин,
мы любуемся пейзажами, едем поездом в Турин.
Горы. Маленькие домики. Всюду зреет виноград.
Суетятся люди-гномики, собирая сочный клад.
Это сразу мне напомнило штурм картофельных полей,
надоевший до оскомины, но Россия всё ж милей.

За раздумьями глубокими — задремал. Приснилось мне,
как мальчишкой босоногим я в ближней лесополосе
собирал клубнику спелую не в бидончик, а в букет.
Дополнял он чувства светлые и наивное: "Привет!"
Синих глаз сиянье чистое и румянец на щеках —
были искренними, близкими...Всё осталось лишь в мечтах.

— Просыпайся! Всё — конечная...
Растворились и мечты.
Всё по пунктам, и до вечера мы в Италии.
Черты
однотипных зданий пышностью новизны не создают,
но услышан был магический о Турине пересуд.
Будто белое и чёрное по соседству здесь живут,
а дворец Мадама поровну рассечёт границей.
Лгут?
 
Может быть, но есть поверие, будто Ангельский фонтан —
это вход, людьми потерянный в райский сад, а где то там,
на Статутто (старой площади), есть другой фонтан — Фрежюс —
в царство мёртвых вход. Не хочется мне туда, хоть я не трус.
Так ли это — не проверено. Достоверно лишь одно:
всевозможных изотериков привлекал Турин давно.

Философский камень в прошлом сам Калиостро здесь искал
и своим волшебным голосом вызывал на связь астрал.
Но достаточно о мистике...
Мелкий дождь заморосил,
и Турин взял верх над критикой, не загнав нас в магазин.
Тротуары галереями скрыты — дождик нипочём .
Мы ему назло, намеренно эскимо жевать начнём.

Дело к вечеру. Уставшие мы присели отдохнуть.
Капуччино согревающий очень кстати. Скоро в путь.
Грусти нет, но что то общее ощутил я здесь душой.
Может небо полуночное, ковш Медведицы Большой.
Может алое сияние пламенеющей зари,
или просто понимание: мы — такие как они!

=====