из неизданного 432

Как сладко в сказку погружаться,
Когда за окнами зима
И вечер близится к развязке,
И всходит на небе Луна...

Когда весь город засыпает
Под колокольный звон церквей,
И стая воронов летает
Средь бледно-мёртвых площадей.

Как безобразен и прекрасен
Мир опустевший без людей -
Застывший в первородном трансе -
Сон без злодейства и страстей...

И время тает в дымном мраке -
В печи горят календари.
Слуга безмолвный в чёрном фраке
Нагар снимает у свечи...

Давно (не помню, сколько вёсен,
И сколько времени прошло),
Когда дал ключ одной из комнат,
В его поверив колдовство...

Я был в каком-то помутнении -
Бродил без смысла третий день.
Казалось: начались видения,
От коих разум холодел.

На ярмарке случайно встретил
Его, что картой колдовал,
Морочил звёздами на небе,
Про Судный день за грош вещал.

Вокруг мальчишки рты раскрыли;
Безногий нищий, два купца;
У винной лавки поп крестится,
Увидев чёрного козла...

Корицы запах из пекарни,
В фонтане плещется вода,
В тени под липой спят цыгане,
Мясник кромсает каплуна...

Кто я? Зачем? И что мне надо
На этой ярмарке во сне?
В плену у Звездочёта-мага
Завис, как муха на стекле...

Мошк; кружится невидимкой,
Городовой свистит в свисток,
Воришка с курицей под мышкой
Бежит под хохот наутёк...

Мелькают фраки и мундиры,
Курсистки пьют из бочки квас,
В монокли пялятся сатиры,
В которых жар любви угас...

Всем наплевать на Мироздание -
Пусть Хаос кружит всё кругом,
Дойдя до точки закипания,
Откроет двери в мой дурдом...

Я - первым выйду под знамёна
С ума сошедших всех мастей.
И буду чуда ждать у входа
В Рай заблудившихся детей...

Что это было? Наваждение?
Я - пьяным стал среди толпы.
Иль Звездочёт сплетает тени
Из нервов в сумраке души?

Весь балаган и квас из бочки -
Всё только сон больной ума...
Несёт из уксуса примочку
В стальном кювете медсестра...

С секундомером пульс считает
Холодной, девичьей рукой.
Профессор мне очки втирает:
"Вас скоро выпишут домой.

Сейчас - поспите. Всё в порядке.
Для вас сон - лучше докторов.
А завтра - душ Шарко, пиявки,
И... гнать скелеты из шкафов!..."

Своих друзей давно оставил,
Стал нелюдимым и брюзгой.
Хотел всё бросить и Скитальцем
Уйти сквозь сумрак в мир иной.

Иль в монастырь, в пустую келью,
И каяться в своих грехах,
Оставив за железной дверью
Иллюзии и вечный страх.

Страх - быть непонятым толпою:
От разных женщин всех мастей,
Друзей, подаренных судьбою,
До прочих - психов и врачей...

Но... так и не хватило духа
Всё бросить к чёрту. Зачеркнуть.
До основания разрушить
И в Вечность тайны заглянуть...

А там - что будет, Бог свидетель -
Он сам меня таким создал:
Глухим для райских сладких песен,
Когда с плацентой связь прервал.

Одним оставил средь видений.
И вот на ярмарке в толпе
Среди прохожих, лёгкой тенью
Брожу, доверившись судьбе.

Встречаю Звездочёта в маске
И, как в гипнозе, в дом веду.
Души все тайны изливаю,
Вино в два кубка щедро лью...

Забыв про время и усталость,
О сокровенном говорю.
Он - улыбается, кивает,
Но кажется, что я - лишь сплю...

Такая лёгкость в понимании,
Что ясен стал весь трюк Творца.
И Вечность приоткрыла тайну
Начала жизни без Конца...

Пытаюсь не забыть про Время,
Проснувшись в неурочный час,
Стерев себя в ночном видении
И разорвать знамений связь -

Не повториться в сновидениях,
Бродя средь ярмарочной толпы,
Не воскрешать из мрака тени -
Плод наркотической волшбы...

И сны с реальностью запутав,
Принять вне Времени закон:
Спасаем в Вечности лишь душу
Под звёздный колокольный звон...

Луна тем временем уснула -
Растаяла, забыв меня.
Слуга - бесшумно по;лнит кубок.
Опять ночь прожита без сна...

На зеркале лишь отражение
Луны, что дразнит по ночам,
Сплетая сумеречные тени,
Что вечно ходят по пятам...

Уж утро. Сном пора забыться.
За зеркалом слуга стоит,
Над временем моим глумится
И стрелки взад-вперёд крутит.

Сняв маску, тычет по лбу пальцем
И поднимает свой бокал
За твердью зеркала хрустальной...
О Боже! Я Его узнал!..

Из сна слепого Звездочёта,
Которого позвал в свой дом.
Бродягу, мага, рифмоплёта,
Который тронулся умом...

И он, и я - две части мира,
Которого нельзя познать.
Два сумасшедших пассажира,
Умеющих во снах летать.