Эрнест

Пью за Эрнеста взобах, откровенно,
До самой последней натянутой жилы,
Так, чтобы свидетелями были вены,
И то, что осталось и то, что было.

Он рвался, горел, как фитиль,
Писал до сердечный одури,
И хемингуэевский  стиль
Литературным модулем

Подобно скрипичным Амати,
Страдивари, или Гварнери
Запомнился, нужен и знатен
В искусства великой вере. 


Рецензии