Стирая прошлое Поэма-сказка. Глава третья

Глава третья.

Лесной дорогой войны едут,
стучат копыта, не спеша,
хан сотником доволен будет,
добыча дюже хороша.

Но тут дорога раздвоилась,
потом еще,еще разок,
а из кустов на них смотрел
и ухмылялся старый волк.

давно и кони уже в мыле,
а лес все гуще и смурней,
и беспокойство наползает
на трех сынов пустых степей.

Эти леса гнетут и давят,
здесь нет приволья, широты,
сама природа здесь чужая
и даже травы и цветы.

Ах, где ковыльные просторы?
султаны как на шишаках.
Густые запахи полыни
гуляют на семи ветрах.

От горизонта в горизонт
взгляд без препятствий пробегает,
здесь вольный половец живет,
его шаман оберегает.

Вдруг за спиною страшный треск,
деревья наземь завалились,
хотя и ветра вроде нет,
но поперек тропы сложились.

И кони вздрагивают нервно,
ведь запах волка в ноздри бьет
и гонит их не хуже плети
только вперед, вперед, вперед..

Но средь дерев просвет мелькает,
взбодрились кони,седоки,
усталость позади осталась,
и снова всадники легки.

Вот рысью вылетели кони
в цветах,траве поляна вся.
Вот только.. это та поляна,
откуда путь их начался.

В конце ее стояли люди,
а может нелюди совсем,
и веяло враждой и смертью,
их строй был грозен, тих и нем.

Кусты же распрямили ветки,
и не проехать не пройти,
теперь рубиться поневоле:
назад в леса уж нет пути.

И скинув пленницу с седла,
неспешно саблю вынимает,
проверить русичей в бою
наш сотник-половец желает.

Тут Древобог шагнул из лесу,   
такого встретить не дай Бог:
ведь у него не руки,ветки
и корни вместо пары ног.

Как волки, загнанные в угол,
они ощерили клыки,
махают саблями, вражины,
Дубыне ветку отсекли.

Рассержен старый великан,
махнул он крепкими ветвями,
и половцев с коней смело
наземь легли они снопами.

И бой закончился мгновенно,
а Цветич время не терял,
к лежащей Сашеньке без чувств
он со всех ног уже бежал.

Разрезав путы на руках
тихонько по щеке погладил,
на руки споро подхватил,
понес ее к реке,прохладе.

Стекает по щеке вода,
сознанье медленно всплывает,
и Саша, будто в дремоте,
глаза неспешно открывает.

Опять над ней склонился Цветич,
опять мостки,опять река,
вот тут и память вся проснулась,
но как она была горька!

И Сашу проняло вконец,
она забилась от рыданий,
ведь никогда до сей поры
не выпадало ей страданий.

Комочком сжалась на груди
и горько, горько дева плачет,
а парню это все  впервой,
и он немного озадачен.

-Ну ладно,ладно, успокойся,
ведь больше нет у нас проблем,
пойдем Ягиню успокоим,
старуха заждалась совсем.-

-Весь день мешком меня возили,
седлом отбило все бока,
да чтобы черти их побрали
и в ад на многие века!-

Еще поплакала немного,
утерла слезы рукавом,
к воде склонилась,посмотрела,
куда пойдешь с таким лицом?

-Ну, вот глаза совсем опухли,
и нос как слива красный весь.-
Как в зеркало глядит на воду:
-какое чучело я днесь!-

А парень на ноги поднялся,
окинул взглядом берега,
и надо ж было так случиться-
скользнула Цветича нога.

Теперь и парень с криком, шумом
рванул собой речную гладь,
а те слова что громко крикнул,
нельзя при всех употреблять.
 
Вот он вылазит на мостки,
весь в тине словно водяной,
промокший до последней нитки,
злой, хмурый, но такой смешной.

И как дитя, забыв про горе,
взахлеб она уже смеется,
и смех над тихою водой,
как колокольчик, звонко бьется.

Ведь в каждой женщине ребенок
не умирает до седин,
мужчины быстро вырастают,
и дурь уходит из детин.