Бесконечности

Человек не боится смерти как таковой,
потому что не знает, что это такое…

Почему человек так легко признаёт бесконечности?
Почему на ура принимает концепции вечности?
Невзирая на факт осознания собственной смертности,
Да ещё сомневаясь, что масса есть мера инертности!
Удивительно: локализован в пространстве и времени,
Не способен успешно бороться с простыми мигренями,
Постоянная жертва наивности или беспечности,
Но при том рассуждает о свойствах неведомой вечности!
Ну скажите, возможно, чтоб смертный объял необъятное?
За короткую жизнь осознал никому не понятное?
В верхний ящик стола умудрился вместить безграничное,
Демонстрируя нам отношение к жизни циничное?
Ну конечно! Никто ведь не помнит момента рождения.
В документе – печать государственного учреждения.
Мол, родился такой-то, как все, от таких-то родителей,
Проживающих, скажем, на улице Судостроителей…
Человек о начале своём может знать только косвенно.
Обстоятельство это уродует разум, как оспина,
Заставляя задумываться над проблемами вечности,
Забывая о бренности жизни, её скоротечности…
Но начало – ещё полбеды и, наверно, прощается.
Хуже то, что не знает никто, что со смертью случается.
Видя смертность других, послежизнями тешим сознание,
Допускаем, что вверено нам сокровенное знание.
В этом корень проблемы: мы всё же на что-то надеемся
И не верим, что скоро безжизненным прахом развеемся…
Вот поэтому мы так легко признаём бесконечности.
А они, как и всё, – порождение нашей беспечности…
Есть ещё вариант: бесконечности нам только кажутся.
Но об этом поэт даже вскользь написать не отважится.

4 декабря 2016 г.