Худой мир лучше доброй ссоры

    Тёплым мартовским днём солнышко отогрело кошкописца Мурлюнделя Хвостинчи от зимнего холода, и тот, мурлыча от удовольствия, собрался приступить к исполнению перспективного заказа – написанию портрета герцогини Выдры Прекрасной. Но внезапно прилетевшая сорока принесла на хвосте пренеприятнейшее известие: точно такую же работу поручили придворному свинописцу Шпигу Пятачковскому. Задание поступило лично от герцога Нах-наха, чьи приказы в Союзе Хрюнляндии и Выдроречья исполнялись в точности и без обсуждений. Перспектива потери удачного заказа не радовала Мурлюнделя, творческая карьера оказалась под вопросом, и он всерьёз задумался, как исправить сложившуюся ситуацию. Он собирался навестить конкурента и обсудить возникшую проблему: «Я должен встретиться с коллегой и переговорить, мы творческие личности и придём к компромиссу», - решил Хвостинчи..

    - Хрювет, чем обязан? - удивился Пятачковский неожиданному визиту пушистого собрата по ремеслу.
    - Дошли слухи, что вам поручили написать портрет герцогини?
    - Это не слухи, - довольно прохрюкал свинописец, - Его Свинячество ценит мой талант и не оставляет без работы.
    - Прошу, коллега, откажитесь от этого заказа.
    - Не понимаю, дружище, почему я должен отклонить личную просьбу герцога?
    Хвостинчи уселся рядом с соперником, изящно обвил лапы хвостом и, мурлыча, начал излагать свои доводы:
    - Уважаемый, вы не станете отрицать – вам постоянно достаются лучшие заказы и поручаются работы над портретами практически всей придворной знати.
    - Не стану, - довольно хрюкнул Шпиг.
    - Следовательно, в случае вашего отказа от этого портрета ввиду благосклонности Его Свинячества лично к вам без работы вы не останетесь. Прошу уступите право написания портрета Выдры Прекрасной: мы с герцогиней оба обладаем гладкой шерстью, и я лучше знаю, как отобразить блеск каждого волоска и передать фактуру её драгоценной шубки. Согласитесь, я смогу написать портрет Её Выдрячества более правдоподобно.
    Пятачковский задумался – дело принимало скверный оборот: с одной стороны, он и в самом деле не знал, как прописать блестящую шёрстку Выдры Прекрасной, но с другой стороны – откажись свинописец от заказа, он потеряет в глазах правителя наработанный годами авторитет. Шпиг решил идти до конца.
    - Нет, уважаемый, так дело не пойдёт – слишком долго я добивался своего положения. Я сегодня же сообщу Его Свинячеству о давлении на меня.
     Такого Мурлюндель не ожидал – это означало крах надежд на достойное будущее.
    - Не бывать этому! Во славу кошачества! - взвыл диким мявом Хвостинчи, запрыгнул на спину конкурента и вонзил когти в толстую шкуру пятачковатого свинописца!

    Стены хлева-мастерской сотряс душераздирающий визг! Стараясь скинуть с себя озверевшего конкурента, Шпиг заметался из стороны в сторону, и вступившие в схватку оказались в мастерской художника, где начался полный бедлам. Расставленные по углам мольберты, эскизы начатых работ, банки с красками валились на пол. В кутерьме схватки часть подставок с картинами, падая, били по Мурлюнделю, но тот, крепко вцепившись когтями в свинописца, стоял на смерть и причинял своему недругу сильнейшую боль. Через полчаса усилия Пятачковского принесли плоды – Хвостинчи оказался сброшен на пол. Спасаясь от ярости коллеги, Мурлюндель одним прыжком запрыгнул на близстоящий шкаф и глянул вниз. Помещение перестало походить на рабочую мастерскую, теперь оно напоминало поле смертельной битвы, посреди которого стоял конкурент и кидал в сторону противника гневные взгляды.
    - Только спустись, и я… - негодующе прохрюкал придворный свинописец.
    Довольный результатом своей атаки Хвостинчи промурлыкал:
    - Не стоит, коллега, я могу сидеть на шкафу сколько угодно, и когда вы устанете, спокойно удеру. Лучше взгляните, к чему привело ваше тщеславие, и во что превратилась студия.
    Шпиг осмотрелся и ужаснулся – мастерская оказалась практически разгромленной. О том, чтобы в таком бардаке писать портрет герцогини Выдры Прекрасной не могло быть и речи.
    - Мне конец, но и тебе тоже! Суд меня оправдает – я действовал в состоянии аффекта, - раздражённо хрюкнул Пятачковский.
    Перспектива сидеть на шкафу невесть сколько Мурлюнделя тоже не радовала, и он предпринял новую попытку договориться. Глядя на обескураженного собрата по живописи, Хвостинчи предложил:
    - Дальнейшим противостоянием, коллега, делу не поможешь. Как насчёт перемирия? - Шпиг удивлённо посмотрел на Мурлюнделя, и тот продолжил: - Вы отказываетесь от заказа герцога, а я обязуюсь впредь не писать свинские образы и после завершения работы над портретом Выдры Прекрасной помогу восстановить вашу студию.
    На этот раз Пятачковский решил не отвергать предложение Хвостинчи и согласился – иного выхода не было.

    После того, как Мурлюндель закончил труд над образом Её Выдрячества, ценители живописи Союза Хрюнляндии и Выдроречья поразились мастерству и необычайно тонкой проработки мельчайших деталей портрета Выдры Прекрасной. Старания Хвостинчи оценили по достоинству – кошкописец получил из лапок герцогини заслуженную награду: неограниченный доступ к рыбным запасам Её Выдрячества и сотню золотых рыбок, отчеканенных на монетном дворе герцога. Мастерская придворного свинописца была восстановлена, и между бывшими конкурентами воцарились дружба и согласие. Теперь именитых творцов-зверописцев можно частенько встретить гуляющими вместе, мурлычущих и хрюкающих: «Худой мир лучше доброй ссоры».

27.04.2020