Овсянка, Мэм

Когда подводить итоги
приходит уныло пора,
ни праздничные тоги,
ни пышные веера
не скрасят пейзаж за окощшком,
картину падений и взлётов.

Стихи, как грибы в лукошке,
не в суп, но гроб анекдотов,
мол, было да выпало с ветошью:
пытки, попытки, дерзания...

Гробила шансы поспешностью
жажда слепого признания.

Темы кружили голову,
Выводы топли в болоте,
Старое в поиске нового
ссылки строчило квоте.

Скажете - дурь депрессии,
в прокрустовом ложе багаж,
мол, было же интересное
и даже лихой кураж.

Ну да, когда мерить рифмами
прозу пережитых лет;
романы с небесными нимфами,
с Музою кордебалет.

Было: любовь бунтовала,
был и страстей фейерверк,
гражданский пафос немало
накручивал с фильмотек.

Вот в том-то беда, что было,
а что осталось теперь?
Пегас, как слепая кобыла,
тычется мордою в дверь.

А там, не сегодня - завтра,
никто не читает книжки.
Омлет и бекон на завтрак,
в сети клубничка, интрижки.

Кто помнит сказки Шекспира? -
смешные, печальные повести...
Не правят трагедии миром,
ни чьей не тревожат совести.

С картины девятого вала
на гребне скользит валюта,
она - учредитель бала
и музыки ко всему там.

На кухне с утра пораньше
чайник шипит на вздор,
дворецкий- седеющий мальчик -
по имени Беримор.

Рассеяный сэр в столовой
кивнул незнакомой леди.
Как и вчера, будет снова
овсянка готова в девять...