Монолог

- Кто такая эта Турковская?

- Ей, насколько я знаю, всего двадцать лет,
для своего кисломолочного возраста
она пишет полнейший бред.
Несусветный самодовольный бред.

- Я всегда говорю:
все проблемы из детства.
Неизвестно вообще,
из какого такого теста
испекли эту даму.
 
- Мне очевидно, что в ней
слишком много сырых коржей.
Ее тесто месили
из букв, вместо муки,
книг, вместо яиц,
и морали, вместо дрожжей.

- Надо же! Сколько в мире
хлебобулочных торгашей!
Напекут вот таких сырых
и никчемных поэтишек.
Они, к слову, хуже мышей.

- Да, им лишь бы дыры делать
в деревянном полу системы.
Они пишут такие большие поэмы,
а на деле в них нет
ни кожи, ни рожи,
ни темы.

- Да они же вообще эгоисты.
Разве могут они любить кого-то,
кроме собственных книг?

- Могут. Только себя самих.

- А на завтрак они едят словари
с острым мозгоумным соусом
и самолюбительской колбасой внутри,
запивая читательским временем.
Лизоблюдечные упыри!

- Извините, мой поезд скоро прибудет,
мне придется оставить вас с мыслями.
За разговором время, однако,
так быстротечно.

- Да, не часто, увы,
удается поговорить с первым встречным.

- Рад, что встретились, зеркало.
The next station - конечная.