Бессонница

За полночь.
Саван постели горяч,
Впитав весь огонь из меня,
Обжигает бессонницей…

Мыслей тайная комната вскрыта.
Но мне бы не думать,
Не чувствовать, не существовать,
Превратиться в сухую улитку,
Эй, где ты, с дубиной снотворной? –
Давай…
Усыпи по затылку.

Четыре тридцать.
До кухни семнадцать шагов:
Семь – по мягкому ворсу,
Шесть – по жёсткому,
Четыре – по битому стеклу паркета.

Саван кухни прозрачен и чёрн.
Чирк – вспышка пламени:
Уголь кометы,
Хвост, в черноте исчезающий…
Затягиваюсь и выдыхаю, казалось бы –
Вместе с мыслями,
Отступающими.

Тик, тик – время живёт на стене.
Чирк – четыре тридцать восемь.

Мысли – песчинки в песочных часах
Падают в одну точку:
Душа – рукотворна,
Налёй же ей яду,
Стань инструментом могильщика.

Ты придумал себе
Этот истинный мир,
В нём душа лишь хранилище боли,
Ты обязан стать мёртвым –
Равнодушным к живым,
И – свободным,
Свободным…

Должен, должен… –
Крапает время сквозь ночь.
В замершем дыме сокрылась прозрачность.
Тёмность окна,
Точно тыльная сторона
Картины, распятой на улице.

Кто-то тихо шуршит по дороге,
И быть может, внимательно смотрит
На мой портрет, но не видит, что я –
За холстом, замурован в стене,
Замурован для всех,
Замурован… –
Крапает время.

Тик… –
Пять двадцать... одна… две… три…

Сигареты закончились.
Четыре шага, шесть, семь…
И неизбежно – обратно,
В саван друзей.

Часы перевёрнуты.
Мысли-друзья за секундами вновь устремились…
Нет. Вы мысли-враги,
Вам убить мою сущность желаемо.
Но не сможете,
У головы пистолет возведён
В ожидании: пять сорок три.

Я сегодня чудовищно трезв
И вздыхаю пустыми словами,
Уподоблен стене,
Мне бы просто уснуть,
Вместо бремени савана,
Вместе с часами.

Тик, тик, тик, тик…

Шесть утра, пятнадцать секунд…
Скоро тени приступят к работе,
А мне – пора…