О Валаамском интернате инвалидов войны. Забытые

В шесть часов вечера
После войны,
Мир,
И весна и разрывы слышны

Ярких зениток в салютах Победы.
Необозримость рассветов и беды
Канули в Лету под громом надежды.
Пусть будет лучше,
А может, как прежде

В тех, довоенных,
Тех юных тридцатых.
Тех, когда были все живы солдаты,
Так и не сбрившие первой щетины.
Те, не пришедшие с фронта мужчины.
Юные девочки в платьицах ситцевых,
Те, госпитальные девичьи лица...

Живы!
Не в письмах с пробелами ластиков,
В лицах пришедших своих  одноклассников.
Тех, что вернулись
Дорогой Победы,
Те, для которых закончились беды.

Только не все...
Я о тех, кто не целые...
Пьяные,
На костылях неумелые.
Мраком пивных так надёжно укрытые.
Вы, позабытые,
Вы, недобитые...

В город родной вы не все прикатились.
Просто обрубки войны.
Позабылось...
Вы постарели,
Награды у коек.
Запах войны ослепительно стоек.

И самовары...
Где ноги  и руки?
Между собой чифирите от скуки.
Дом инвалидов.
Пустые беседы.
Скорбные воины... после Победы.

И...персонал...
Вас всё меньше и меньше.
Держат Войны Вас безжалостно клещи.
Тех, что остались.
И... то, что осталось.
То, что в войне от Вас...не потерялось.

Утро, под солнце Вас тихо выносят...
Тех кто не может, тех, кто не просит.
И на деревья в мешках Вас развешивают.
И, этот запах пропавшей надежды,
И, Вы молчите, молчите и спите...
Мёртвые, скорбные, строгие лица.

И, Сортавальское бледное небо.
И самогон с кислым привкусом хлеба.
Лётный состав, пехотинцы, танкисты...
И, опадают увядшие листья.
Где-то гудок прокричит Вам устало.
Меньше, всё меньше...
Совсем уже мало.