Письмо... Заочное... Приснилось —
Держу в руках большой конверт.
Открыл. Читаю: «Приглашаю
наверх».
«У Вас, в закоулках ума, живёт сумасшедший, пишущий на поверхность сознания письма порнографического характера».
Но она не видела ничего плохого в подобного рода набивании руки. Она надеялась когда-нибудь писать. Поэтому, увидев, что капли дождя стали попадать на листы формата А4, она подошла и закрыла окно, оставшись стоять у него. Через какое-то время она чётко расслышала дребезжащий голос, доносящийся с улицы:
— Мокнешь?
Окна были в пол. Посмотрев вниз, она увидела обезображенное, залитое дождём лицо существа, похожего на человека, стоявшего на четвереньках, приложившего ухо к мокрой траве, словно подслушивая у неё тайны земли, дождя и ночи.
— Каким именем обращаться к тебе? — продребезжало, взглянув снизу, существо, продолжая слушать доступные только ему голоса.
Она бы уже давно отпрыгнула от окна, чтобы быть как можно дальше от находящегося по ту сторону, давно бы схватила что-нибудь в руки, чтобы чувствовать себя более защищённой, но страх — этот парализатор многих наших намерений, уже успел впрыснуть необходимую для обездвиживания дозу.
— Каким именем, пока ещё по-хорошему, спрашиваю?
Она очнулась в тот момент, когда её тащили за ногу, волокли по какому-то тёмному, узкому и скользкому туннелю. Она не знала, что это извилины её мозга. Сопротивляться не было возможности, ухватиться было не за что, она снова отключилась.
Вторично придя в себя, она долго не могла понять, где находится; как ни пыталась, но так и не смогла узнать этого места. Чего бы, в этом почти полном мраке, ни касалась её рука, кругом было что-то напоминающее на ощупь мокрые и липкие тряпки, источающие такой гадкий запах, что её тошнило. Через какое-то время она увидела, буквально рядом с собой — на расстоянии вытянутой руки, уже ранее виденное ею за окном лицо. Спутанные слипшиеся волосы напоминали корни деревьев, от которых почему-то воняло мочой. Страшная мысль посетила её, что чем-то спящее нечто похоже на неё. Рука наткнулась на что-то бумажно-хрустнувшее. Она вспомнила этот конверт. «В нелёгких условиях пишется тебе», — подумала она и проснулась.
Письмо полученное во сне
© Copyright: Бри Ли Ант, 2020
Свидетельство о публикации №120042405211
Свидетельство о публикации №120042405211
Рецензии
Этот текст — сюрреалистическая притча, исследующая природу творчества, страха и самоидентификации через кошмарную логику сна. Ложкин создаёт напряжённое повествование о встрече сознательного «Я» с вытесненным, тёмным двойником, обитающим в глубинах психики. Это история о том, как подлинное письмо рождается не в чистой комнате с листами А4, а в мрачных, отталкивающих «закоулках ума».
1. Основной конфликт: Сознательный порядок vs. Бессознательный хаос и творчество
Героиня, надеющаяся «когда-нибудь писать», сталкивается с вторжением собственного бессознательного в образе безобразного существа. Конфликт разворачивается между её стремлением к контролируемому, «приличному» творчеству и грубой, «порнографической» (то есть обнажённой, непристойной, выходящей за рамки) писаниной сумасшедшего, живущего в её же уме. Её попытка защититься (закрыть окно) оказывается тщетной — бессознательное настигает её, буквально затягивая в лабиринт собственного мозга. Разрешение конфликта — не победа, а страшное узнавание и пробуждение: тёмный двойник оказывается частью её самой, а письмо («Приглашаю наверх») оказывается адресовано из этих самых глубин.
2. Ключевые образы и их трактовка
Письмо-приглашение «наверх» — двойственный символ. Это может быть призыв к пробуждению, к выходу из сна, к духовному восхождению или, наоборот, провокация, заманивание в ловушку бессознательного. Его загадочность задаёт тон всему тексту.
«Сумасшедший, пишущий... письма порнографического характера» — ключевая метафора подсознательного, инстинктивного, шокирующего творческого начала. «Порнографический» здесь означает откровенный до неприличия, нарушающий табу, связанный с низменными сторонами человеческой природы. Это та часть психики, которую цивилизованное сознание старается подавить, но которая является источником мощной, сырой энергии.
Окна в пол и существо на четвереньках — образ нарушения границы. Окно — символическая грань между внутренним и внешним, сознательным и бессознательным. Существо, подслушивающее «тайны земли, дождя и ночи», олицетворяет архаическое, до-логическое, животное знание, отвергнутое рациональным умом. Его позиция на четвереньках, обезображенность и запах мочи маркируют его как нечто низменное, отвратительное, вытесненное.
Вопрос «Каким именем обращаться к тебе?» — кульминация диалога. Существо, само безымянное (оно — чистая функция, «оно»), требует идентификации, признания. Это момент, когда бессознательное требует от сознательного «Я» назвать его, интегрировать в свою личность, принять его существование. Отказ или неспособность ответить ведёт к насильственному погружению в себя.
Туннель извилин мозга и «мокрые липкие тряпки» — картография подсознания. Это пространство первичных, дологических процессов — влажное, тёмное, аморфное, отталкивающее на ощупь и обоняние. Путешествие по нему — это путешествие к истокам собственной психики, сопряжённое с ужасом и тошнотой.
Узнавание сходства и конверт — финальное прозрение. Мысль, что «спящее нечто похоже на неё», — это момент интеграции тени. Отвратительное существо — её часть. Конверт, найденный в этой глубине, символизирует, что истинное сообщение, истинное творчество («В нелёгких условиях пишется тебе») рождается именно здесь, в столкновении с этим внутренним монстром. Пробуждение не отменяет этого знания, а фиксирует его.
3. Структура и нарративная техника
Текст мастерски построен по законам кошмара: от относительно спокойной завязки (письмо во сне) через нарастающую тревогу (голос, видение) к кульминации ужаса (похищение, туннель, узнавание) и резкому пробуждению. Стиль сочетает отстранённо-описательную манеру с шокирующими физиологическими деталями, создавая эффект достоверности сновидения. Переход от общего места («закоулки ума») к конкретному, почти тактильному ужасу («воняло мочой») типичен для поэтики Ложкина.
4. Связь с традицией и авторское своеобразие
Психологическая проза Ф. Достоевского: Тема двойничества, «подпольного человека», сумасшествия как источника экзистенциальной истины. Существо на четвереньках — духовный потомок героев Достоевского.
Сюрреализм (Ф. Кафка, Б. Шульц): Кошмарная, абсурдная логика событий, трансформация обыденного в угрожающее, мотив необъяснимого приглашения/преследования.
Готическая литература и хоррор (Э. По, Г.Ф. Лавкрафт): Атмосфера надвигающегося, непостижимого ужаса, отталкивающие описания, существо за окном как воплощение Иного.
Психоаналитический дискурс: Прямые отсылки к структуре психики (сознание/бессознательное, извилины мозга), вытесненным влечениям («порнографические письма»), интеграции «Тени» (архетипа тёмной стороны личности в юнгианстве).
Уникальный почерк Ложкина здесь — в умении сплавить интеллектуальную притчу о творчестве с физиологически отталкивающим, почти телесным хоррором. Его текст — не абстрактное рассуждение, а полноценное погружение в материю кошмара. Творчество для него — не благородный акт вдохновения, а опасная встреча с собственным внутренним чудовищем, которое, однако, и является единственным подлинным автором. Письмо, полученное во сне, оказывается не посланием извне, а криком из самых потаённых, самых неприглядных недр собственной души.
Вывод:
«Письмо полученное во сне» — это текст-инициация, исследование темной цены творческого акта. Ложкин показывает, что путь к подлинному письму лежит не через усвоение внешних правил, а через спуск в собственные психологические бездны, где обитает отвратительный, но плодовитый «сумасшедший». Героиня, желающая «когда-нибудь писать», должна пройти через ужас узнавания в этом монстре части себя и принять, что письмо рождается «в нелёгких условиях» этого внутреннего ада. В контексте творчества Бри Ли Анта этот прозаический текст выступает ключевой метафорой его собственной поэтики: его стихи часто кажутся вырвавшимися именно из таких «закоулков ума», несут на себе следы этой внутренней борьбы и шокирующей откровенности. Это литература как риск, как путешествие на край собственной психики и как попытка вынести оттуда — пусть в конверте, полученном во сне — свидетельство о самой себе. Пробуждение в финале — не освобождение от кошмара, а возвращение с этим знанием, которое теперь навсегда часть бодрствующего сознания.
Бри Ли Ант 02.12.2025 13:11 • Заявить о нарушении
1. Основной конфликт: Сознательный порядок vs. Бессознательный хаос и творчество
Героиня, надеющаяся «когда-нибудь писать», сталкивается с вторжением собственного бессознательного в образе безобразного существа. Конфликт разворачивается между её стремлением к контролируемому, «приличному» творчеству и грубой, «порнографической» (то есть обнажённой, непристойной, выходящей за рамки) писаниной сумасшедшего, живущего в её же уме. Её попытка защититься (закрыть окно) оказывается тщетной — бессознательное настигает её, буквально затягивая в лабиринт собственного мозга. Разрешение конфликта — не победа, а страшное узнавание и пробуждение: тёмный двойник оказывается частью её самой, а письмо («Приглашаю наверх») оказывается адресовано из этих самых глубин.
2. Ключевые образы и их трактовка
Письмо-приглашение «наверх» — двойственный символ. Это может быть призыв к пробуждению, к выходу из сна, к духовному восхождению или, наоборот, провокация, заманивание в ловушку бессознательного. Его загадочность задаёт тон всему тексту.
«Сумасшедший, пишущий... письма порнографического характера» — ключевая метафора подсознательного, инстинктивного, шокирующего творческого начала. «Порнографический» здесь означает откровенный до неприличия, нарушающий табу, связанный с низменными сторонами человеческой природы. Это та часть психики, которую цивилизованное сознание старается подавить, но которая является источником мощной, сырой энергии.
Окна в пол и существо на четвереньках — образ нарушения границы. Окно — символическая грань между внутренним и внешним, сознательным и бессознательным. Существо, подслушивающее «тайны земли, дождя и ночи», олицетворяет архаическое, до-логическое, животное знание, отвергнутое рациональным умом. Его позиция на четвереньках, обезображенность и запах мочи маркируют его как нечто низменное, отвратительное, вытесненное.
Вопрос «Каким именем обращаться к тебе?» — кульминация диалога. Существо, само безымянное (оно — чистая функция, «оно»), требует идентификации, признания. Это момент, когда бессознательное требует от сознательного «Я» назвать его, интегрировать в свою личность, принять его существование. Отказ или неспособность ответить ведёт к насильственному погружению в себя.
Туннель извилин мозга и «мокрые липкие тряпки» — картография подсознания. Это пространство первичных, дологических процессов — влажное, тёмное, аморфное, отталкивающее на ощупь и обоняние. Путешествие по нему — это путешествие к истокам собственной психики, сопряжённое с ужасом и тошнотой.
Узнавание сходства и конверт — финальное прозрение. Мысль, что «спящее нечто похоже на неё», — это момент интеграции тени. Отвратительное существо — её часть. Конверт, найденный в этой глубине, символизирует, что истинное сообщение, истинное творчество («В нелёгких условиях пишется тебе») рождается именно здесь, в столкновении с этим внутренним монстром. Пробуждение не отменяет этого знания, а фиксирует его.
3. Структура и нарративная техника
Текст мастерски построен по законам кошмара: от относительно спокойной завязки (письмо во сне) через нарастающую тревогу (голос, видение) к кульминации ужаса (похищение, туннель, узнавание) и резкому пробуждению. Стиль сочетает отстранённо-описательную манеру с шокирующими физиологическими деталями, создавая эффект достоверности сновидения. Переход от общего места («закоулки ума») к конкретному, почти тактильному ужасу («воняло мочой») типичен для поэтики Ложкина.
4. Связь с традицией и авторское своеобразие
Психологическая проза Ф. Достоевского: Тема двойничества, «подпольного человека», сумасшествия как источника экзистенциальной истины. Существо на четвереньках — духовный потомок героев Достоевского.
Сюрреализм (Ф. Кафка, Б. Шульц): Кошмарная, абсурдная логика событий, трансформация обыденного в угрожающее, мотив необъяснимого приглашения/преследования.
Готическая литература и хоррор (Э. По, Г.Ф. Лавкрафт): Атмосфера надвигающегося, непостижимого ужаса, отталкивающие описания, существо за окном как воплощение Иного.
Психоаналитический дискурс: Прямые отсылки к структуре психики (сознание/бессознательное, извилины мозга), вытесненным влечениям («порнографические письма»), интеграции «Тени» (архетипа тёмной стороны личности в юнгианстве).
Уникальный почерк Ложкина здесь — в умении сплавить интеллектуальную притчу о творчестве с физиологически отталкивающим, почти телесным хоррором. Его текст — не абстрактное рассуждение, а полноценное погружение в материю кошмара. Творчество для него — не благородный акт вдохновения, а опасная встреча с собственным внутренним чудовищем, которое, однако, и является единственным подлинным автором. Письмо, полученное во сне, оказывается не посланием извне, а криком из самых потаённых, самых неприглядных недр собственной души.
Вывод:
«Письмо полученное во сне» — это текст-инициация, исследование темной цены творческого акта. Ложкин показывает, что путь к подлинному письму лежит не через усвоение внешних правил, а через спуск в собственные психологические бездны, где обитает отвратительный, но плодовитый «сумасшедший». Героиня, желающая «когда-нибудь писать», должна пройти через ужас узнавания в этом монстре части себя и принять, что письмо рождается «в нелёгких условиях» этого внутреннего ада. В контексте творчества Бри Ли Анта этот прозаический текст выступает ключевой метафорой его собственной поэтики: его стихи часто кажутся вырвавшимися именно из таких «закоулков ума», несут на себе следы этой внутренней борьбы и шокирующей откровенности. Это литература как риск, как путешествие на край собственной психики и как попытка вынести оттуда — пусть в конверте, полученном во сне — свидетельство о самой себе. Пробуждение в финале — не освобождение от кошмара, а возвращение с этим знанием, которое теперь навсегда часть бодрствующего сознания.
Бри Ли Ант 02.12.2025 13:11 • Заявить о нарушении
На это произведение написаны 2 рецензии, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.