Тихий ужас

Как известно, детские воспоминания ярко остаются с человеком на всю жизнь. И ужасы...
Ко мне они возвращаются регулярно, с непредсказуемой периодичностью, но всю жизнь. Как детские сны, в которых за тобой кто-то гонится и хочет тебя засадить в мешок. Помню с каким ужасом во сне я убегал от невидимого злодея, бедное дитя.
У меня есть свои воспоминания, которыми я хочу поделиться и может, хоть частично освободиться от них.
Я - человек не жестокий и можно даже сказать сердечный. От охотничьего инстинкта я избавился лет в двенадцать. Тогда я научился делать рогатки и пулял из них дни напролёт. Дошёл в меткости до уровня индейского воина, благо начитался Фенимора Купера. Я пулял во всё и вся. Мишенями были бутылки, стеклянные и жестяные банки, яблоки и т.д. Пульки я изготавливал в виде шариков из глины. Они высыхали на нашей пологой крыше, выложенные в колонны, как солдаты, готовые к бою. Ими были набиты карманы, и летели со скоростью пули из моего грозного оружия. Имели они -таки убойную силу. Однажды я навскидку пульнул с дальнего расстояния в птиц, сидящих на электрических проводах и о, радость – попал в одну несчастную птичку, кажется воробья. Она упала наземь, я побежал к ней и впервые увидел кровавую рану… Эта картина меня не покидает. Ужас. Я сломал рогатку и больше с тех пор не целюсь даже из игрушечного пистолета по живым мишеням.
…
Папа рассказал мне как-то о первой своей атаке на фронте. Солдаты бежали впереди танков. Раненые или убитые попадали под гусеницы. После этого он долго не мог прийти в себя и даже есть. Но человек на войне быстро ко всему привыкает. Зачем он мне, ребёнку, это рассказывал? Б-г ему судья… И этот ужас со мной.
….
Всё моё детство у нас были собаки. Могу перечислить всех поимённо. В Комрате у нас была Альма, бело - жёлтая дворняга. Мы уехали из Комрата до моих трёх лет, но я её помню, как безропотную всетерпивицу моей любви к ней.
Потом, уже в Котовске, у нас был Цыган- чёрная лохматая собачонка, которая появилась неизвестно откуда и исчезла непонятно куда, не оставив яркого воспоминания.
Но моей, уже осознанной детской мечтой была настоящая овчарка. Такой «Мухтар, ко мне!» из кинофильма. Таких собак у нас были две. Полкан и Пальма. Но сначала был Полкан. Мама, почти лишенная по жизни каких - лидо сентиментальных чувств, всё же прониклась моим страстным желанием, и помню наш поход к её сотруднице, у которой была настоящая овчарка -сука. Она родила несколько щенят. Но к нашему приходу остался только один щенок с зияющей гноящейся раной на животике. Под моим жалобным взглядом отступать маме уже было некуда, и мы взяли моего Полкана. Рана зажила, как на собаке, и пёс рос моей отрадой детства. Единственно, что омрачало потом мою мечту, это то, что из двух ушей, которые, как положено овчарке оба должны стоять, одно так и не поднялось. Нагуляла -таки эта мамаша приплод от дворняги. Что я только не делал, чтобы оно встало! Подвязывал, приклеивал скотчем… Не стояло и всё. Но, как говорится, стерпится -слюбится. Полкан вырос большой, сильной собакой и бегал по двору на цепи по длинной проволоке, натянутой вдоль всего забора. Собака должна охранять хозяйство, это я понимал. Часто я Полкана брал на верёвку - поводок, и мы с ним гуляли по улице. Я бы себя чувствовал крутым пацаном, так как не многие тогда выгуливали собак, но не стоящее нестОящее ухо держало меня в смущении. У меня были самодельные железные санки, сваренные на заказ. (Не те, хилые покупные, алюминиевые), и снежной зимой я запрягал Полкана в эти сани, и он лихо мчал меня. Счастье! А во дворе, по весне, когда густым ковром расцветали ромашки мы с Полканом устраивали борцовские поединки. Кувыркались и рычали друг на друга, даже покусывали друг дружку, изображая злость. Ромашковый запах от наших тел сопровождает мою память всю жизнь.
Но однажды у Полкана изо рта появилась пена. Тогда у собак часто случалось бешенство. Папа вызвал из санэпидемстанции двух полупьяных, как я теперь понимаю, работников, и те из двустволки расстреляли бешенного пса. Но по пьяне или по неумению не убили собаку, а ранили. Полкан выл, рвался, кричал… Тогда работнички взяли из поленницы толстый дрын и добивали моего любимца.
Я в оцепенении смотрел на всё это издали, из-за дверного проёма. Почему я не бросился спасать моего друга? Почему родители не догадались увести меня куда-то из дома?
Конечно, папа- фронтовик видел на войне всякое, но этот ужас остался со мной и на моей совести на всю жизнь….
Всё на сегодня…
02.04.2020г.