Иза Дмитриевна

Поэма "Иза Дмитриевна"

I
С небес спускался первый снег,
Садясь, как пепел, на пальто.
Казался тусклым яркий свет
Через больничное стекло.
Пары в палате спиртовые
Душили редких медсестёр,
Смотрели что и за больными
Сквозь пальцы. Их больничный дом
Стоял у смешанного леса,
Который пепел серебрил.
Своею свежестью чудесной
Он каждый день больных манил.
В палате душной у окна,
Смотря на снега завихренье,
Лежала женщина одна
Сегодня в раннем пробужденье.
Ей было уж немало лет,
Примерно за десяток пятый.
Но отражала сердцем свет,
Как будто бы ребёнок малый.
Глаза глубокие, как чаши,
Голубизною говорят,
А в них посмотришь - лишь несчастьем
Глаза большие в ней горят.
Но доброе лицо у Изы,
Поддёрнуто печалью всё,
Как у плакучей милой ивы,
Склоняется что над ручьём.
Она лежит и смотрит в небо,
Под вдохновением тепла,
Внутри себя стихотворенье
Слагает, медленно дыша.
У Изы Дмитриевны зимы
Настали в сердце и душе,
Но каждый день находит силы
Открыть глаза, чтоб встретить день.
Чтоб повидать свою подругу,
Которая стучится в дверь.
Она приходит часто к другу,
Неся продукты через сквер.
« - Моя родная Нина здесь! -
Тут Иза радостно смеётся.
Задумчивость сошла на нет,
В глазах искрится радость, точно. -
Я рада очень, что зашла!
Устала ты с дороги трудной? -
Сегодня ты опять бледна. -
С заботой молвила подруга. -
Ну, Иза Дмитриевна наша,
Всё хорошо? Здоровье как?
-Да, потихоньку, всё, как раньше,
Не радость старость, как-никак.
-Да ты ещё сто лет жить будешь,
Не огорчайся так прошу.
-Моя родная Нина, будто
Своей Судьбе я прикажу.
Порою жизнь опустошённой
Мне кажется, и я молюсь,
Ведь знаем, ангел здесь сражённый
Нашепчет мне, а я грешу.
Так трудно мне без сожаленья
Порою жизнь пересмотреть.
Недалеко, кажись, паденье
С такою мыслью от небес.
За всё теперь благодарю,
И в милость Божию я верю.
Мне так легко сказать: люблю,
Внутри меня поёт смиренье.
-Ты как-то раз сказала мне,
В воспоминаньях твоих вьюга,
Лежит что многое в душе? -
Спросила с нежностью подруга.
-Кому сейчас легко в пути?
Нам всем так важно по дороге
Не потеряться, а найти,
Тех, кто пойдёт за нами, к Богу.
Так много красоты вокруг.
Хотя уж у порога старость.
Прочтём молитву, милый друг.
Благодарю Христа за радость!»

II
Горячий сладкий чай в палату
После обеда занесли.
Здесь пахло вкусной свежей мятой.
И мысли Изу унесли.
Задумчивым лицо тут стало,
Как будто та, смотря за штормом,
Себе спокойно вспоминала
О безмятежном южном море.
У Изы Дмитриевны нашей
Не просто было на пути.
Любому за проблемы страшно,
На месте Изы было бы.
Но женщина всю жизнь шла стойко,
В душе пускай и бунт, война,
Никто не знал об этом, точно -
Улыбка на лице всегда.
Хоть буря, дождь, хоть солнце ярко,
Все слышали один ответ:
Всё хорошо, дела в порядке,
И ничего плохого нет.
Но Нина знала, как же трудно
Бывало Изе, ведь сполна
Ей доставалось и от мужа.
Она была совсем одна.
Всё шуткой ласково твердила:
«Мой Змей Горыныч» то и да сё.
И всё ж его она любила,
А муж не принимал её.
Он часто напивался в стельку,
На кухне, в бардаке, лежал.
На Изу Дмитриевну мельком
Смотрел так злобно и кричал.
Она работала в больнице,
Усталая домой пришла,
А муж худой и круглолицый
С бездельем празднуют опять.
«Мой Змей Горыныч, словно зверь,
Не понимает и не слова.
Чего уж ожидать теперь
От мужа хоть чуть-чуть подмоги!
Я поздно прихожу домой -
В квартире хлам и беспорядок.
И убираюсь в час ночной,
Квартиру привожу в порядок.
А Змей Горыныч спит с бутылкой.
Смешно и грустно лицезреть.
Я постелю ему подстилку,
Хоть не простудится теперь.»
Она сготовит золотистый
Горячий свежий сырный суп.
Он разольётся так душисто
С теплом по телу, вместо круп.
И Иза Дмитриевна тихо
Сидит на кухоньке своей,
Отмытой тщательно от вихря,
Оставил что Горыныч Змей.
Ультрамарином ночь сверкает,
Безоблачно сегодня вновь.
И Иза искренне мечтает,
Чтобы покой пришёл в их дом...

У Изы Дмитриевны нашей
Не просто было на пути.
По молодости доверяла
Она подругам всем своим.
За ней ухаживал парнишка,
И тут, казалось, чувства есть,
Любил её, она любила,
Встречались месяцев так шесть.
Он провожал её до дома
И обещал всю жизнь быть с ней,
Он приносил цветы пионов,
Чтоб пожениться поскорей.
Они гуляли не вдвоём,
Всегда подруги были с нею.
Как Изу провожал домой,
Подруг он вёл через аллею.
Она наивная была,
И парню верила, молчала.
И думать даже не могла,
Чтобы подруга с ним гуляла.
Но происходит так порой,
Что мы не ждём, и всё случится.
И в жизни не простой земной
Может любое приключится.
Хоть плачь, не плачь, слезами горю
Ты не поможешь, так и знай.
И Иза Дмитриевна морем
Не захлебнулась чуть опять.
Её родители в деревне
Покинули сей мир вдвоём,
Оставив дочь в ночном мгновенье,
Не попрощались в день земной.
Они уверены, что Иза
Нашла свою любовь и счастье.
И в городе пустом настигло
Их дочь ужасное несчастье.
Она поехала в деревню.
И только молчаливых плит
Узрела тень с бедой душевной.
И тело всё её дрожит.
Густела ночь над головою.
Весь день на кладбище она
Под гробовою тишиною
С слезами в сердце провела.
Последний поезд свистнул Изе,
Ушёл, не дожидаясь он.
Вокзал пустой, холодный, низкий
Давил ночною тишиной.
В селе за необъятным лугом,
Где Иза как-то раз была,
Недалеко жила подруга,
Что у ней парня увела.
Она могла просить ночлега,
Подруга рада будет ей.
Но Иза Дмитриевна снегом
Оделась будто бы теперь.
Она осталась на вокзале
В холодном стареньком пальто.
Совсем одна в просторном зале,
Дрожа, сидела эту ночь.
Замёрзли губы от мороза,
Ноябрь ветреный гудел.
А на щеках бледнели слёзы,
И голос гордости звенел.
Своё достоинство все знают,
Но часто отблеск лишь его
Они в себе оберегают,
Не сознавая ничего.
Бывает человек не видит,
Что в окруженье много зла,
Но он не хочет это слышать,
Ведь он живёт не для себя.

Молитва искренняя к Богу
Поможет в горестях любых,
Ослабит натиск острой боли
От равнодушных и пустых.
Она помажет душу маслом,
И окропит Святой водой.
К тебе в покое скажет счастье:
«Ты не волнуйся! Я с тобой!»
Священный лик так кроток, нежен,
Он в церкви каждого узрел.
Горят, играя светом, свечи,
И слышно звон могучих тел.
Колокола так громко, мощно
Из сердца изгоняют зло,
Что уязвимых тёмной ночью
Тревожит вкрадчиво оно.
Весёлый звон после обедни
Заставит разум просветлеть
И вместе с певчим многолетье
С улыбкой радостной пропеть.
И без обмана ты счастливый
Идёшь кресты поцеловать.
И Божий лик глядит священно,
Что ты раскаялся опять.
Благодари за жизнь мирскую,
За то, что нет огня войны,
Благодари за жизнь такую,
За скорбно радостные дни.
Ведь не одним весьма нам сложно,
Кому-то хуже может быть.
А мы жалеем себя только,
Не замечая боль других.
Нас охраняет Ангел Божий,
Он нас к спасению ведёт.
Ему за грешных нас тревожно,
Он за спиной порой вздохнёт.
Мы обижаем без понятья,
Не чувствуя души разлуку.
Но Ангел часто нас прощает
И мягко нам протянет руку.
Лишь здесь найдёшь успокоенье,
И Изы Дмитриевны глас
Молитву тянет в вдохновенье,
Поёт под ликом: «Отче Наш!»
И нету места распрекрасней,
Светлее, чище на Земле.
И веришь сердцем, не ужасен
Вокруг сей мир, в горах, воде.
Ты любишь всех. Врагов и близких,
И незнакомцев любишь ты.
Но Ангел вторит: «В этой жизни
Себя ты тоже полюби!
Идёшь в пути ты одиноким,
Себя ты должен принимать.
И Мы с тобою здесь духовно,
Мы молим, чтобы поддержать!
Но сам с собою будь ты честен,
Не лги душе – ранима та.
И будь в согласии ты с сердцем,
Прославь без сумрака Христа!
Он за грехи твои страдал,
Чтоб ты нашёл свою дорогу!
Он кровью алой истекал,
Чтобы ты смог молиться Богу!
Услышишь совесть, её крик,
Поймешь, что был всегда не прав.
Себе ты скажешь напрямик:
Веди меня, моя Душа!»
Я буду принимать смиренно
Всё то, что посылает Бог.
Меня Он любит, несомненно,
Так труден жизни поворот.
Не ожидай ты милость вечно,
И помоги себе ты сам.
На Бога ты всегда надейся,
А сам, конечно, не плошай!

У Изы Дмитриевны нашей
Был непростой, тернистый путь.
Она, как женщина, мечтала
Иметь детей когда-нибудь.
Ей так хотелось жить для счастья,
Хороших воспитать детей,
Их утешать в своих объятьях,
И добрых вырастить людей.
Она просила долго Бога,
Смотря в слезах на лик Его,
Ей подарить дитя малого,
Хотя бы дать ей одного.
И как-то раз случилось чудо!
И долгие спустя года
Ребёночка неся в сосудах,
Та Иза сына родила!
Его держа в руках дрожащих,
Такого кроху, своего,
Она от счастья с ним рыдала,
Благодаря небесный свод.
А Изы сына звали Власом.
Он рос здоровым крепышом.
И к Изе Дмитриевне счастье
Пришло в её семейный дом.
Мальчишка был голубоглазый,
Как мама милая его.
И широко он улыбался,
Приняв родителя любовь.
Влас не просил ни капли больше,
Родную маму понимал,
Что ей бывает очень сложно
И от работы, и отца.
Он понимал, как та устала,
Порой без сил валилась с ног.
Влас чувствовал родную маму
И помогал, как только мог.
У них вдвоём свои секреты,
И разговоры под звездой;
Они ходили вместе в церковь,
Душевный обретя покой.
Влас часто приходил в больницу –
От дома близко та была.
И ждал, когда освободится,
Чтоб вместе выйти погулять.
А Иза Дмитриевна наша
Христа благодарила всё
За то, что душу в нём не чает,
За то, что добрым сын растёт.
За то, что обрела в нём друга,
Родного, милого душе.
Что поутихла в сердце вьюга,
Тревожила что много лет.
Вели душевно разговоры,
Идя по скверу в тишине.
И Власа голосок весёлый
Трещал задорно в темноте.
Когда на небе тёплым летом
Светила полная Луна,
Они гуляли долго вместе,
За руки бережно держась.
Отец же с сыном не общались,
Хотя под крышею одной
Они встречались и прощались,
Как прибегал сынок домой.
Горыныч Змей, на Власа глядя,
Всегда мрачнел и уходил.
И мальчик рос как будто с дядей,
Почти чужим, почти один.
Влас видел только спящим Змея,
А если тот вдруг восставал,
То запрещал ходить им в церковь,
На Изу Дмитревну кричал.
А мать закроет сыну уши,
И отведёт его постель.
Не слышат вопль, что снаружи
Рождает снежную метель.
Они прочтут молитву к Богу,
Попросят ангелов прийти.
Сынок заснёт. А Иза долго
За всё его благодарит…

Светлей ребёнка на планете
Для женщин никого и нет.
Они безгрешны в белом цвете
И с ними словно горя нет.
Энергией спасают взрослых,
Невольно прогоняют страсти,
И смех весёлый и задорный
Выращивает в доме счастье.
Беззубые улыбки, глазки,
Наполненные чистотой,
Всецело верящие в сказки,
Добро где побеждает зло.
Ребятки маленькие ростом
Способны выше стать других
Своею мудростью так просто
Всю правду объяснят они.
Цветы наполнят грудь у мамы,
Когда та слышит от детей
О том, что любят, уважают.
Побыть детишки рады с ней.
Они, бывает, плачут горько
Порою из-за мелочей,
Но чаще плачут из-за взрослых,
Холодных, как апрельский снег.
Обидно детям слышать строго,
Как те устали, день дурной.
Пугает их порою голос,
Что вечно недоволен он.
Они хотят помочь игрою.
В театре видим то же мы.
Другие страсти у героев,
И время, и другая жизнь.
А взрослые забыли будто,
Как были и они детьми.
И путь найти сложнее будет,
Тот светлый нужный путь мечты.
Для женщин милых дети – счастье!
Преподнесённый Богом дар.
Когда ребёнок на причастье,
Вдыхаешь будто силы сам.
В тебе проснётся что-то ярко,
Что-то такое, отчего
Тебе вдруг станет так приятно,
Что вспомнил детство ты своё.
В тебе пробудится младенец,
Тот самый, кем ты был тогда.
Ты не поверишь мне, но в сердце
Ребёнок был внутри всегда.
Когда ты шарик запускал,
Что ветер уносил игривый,
Что чувствовал, родной, тогда?
Ты чувствовал, что ты счастливый!
Когда лизал рожок холодный,
Он, тая, капал мимо рта.
Но было вкусно, сладко, звёздно!
Ты счастлив точно был тогда!
Когда ты прыгал на батутах
И в невесомость попадал.
И ветер там хватал под руки.
Скажи, ты счастлив? Точно да!
Ещё Экзюпери писал
О том, что взрослыми забыто,
Интересует их толпа,
Интересуют только цифры.
А детям нужен только миг
Побыть с родителями рядом,
И рифмы интересных книг
В прикуску сладких вкусных яблок.
Хотим быстрее подрасти,
Чтоб распахнулись горизонты,
Чтоб взрослым поскорее быть,
Таким свободным и высоким.
Мы позабыли эти чувства,
Когда за руку с мамой шли
И говорили об искусстве,
Что повидали издали.
Сейчас внутри ребёнок этот
Зарыт под сердцем глубоко.
Он спит уже какое лето,
И он печален, одинок.
Ты слушай голосочек слабый,
Его вот так не предавай!
И счастье внутреннее радуй,
И никогда не забывай!

У Изы Дмитриевны сын
Хорошим вырос человеком.
Он миру сердцем был открыт
С теплом, отыщешь что лишь летом.
Закончил школу, институт,
И вопреки отцовским нравам,
Не предавал на отдых труд,
Не возвращая дел в начало.
Его простые убежденья
Влияли на других людей,
Со временем и окруженье
Собрал своё Влас для идей.
Учился, пропадая ночи
В столице шумной день за днём.
Не по годам всегда был взрослым,
И понимал не мало он.
Всё реже, реже возвращался
Сынок к родителям домой.
Чужих он жизнью восхищался
И шёл к успеху день за днём.
Он уставал, как в детстве мама
В больнице ночью медсестрой
Больным здоровье рисовала,
И был тогда печален он.
А Иза Дмитриевна поздно
Переживала от тоски,
Звонила, глядя в небо звёздно,
И только слышала гудки…
Лишь пустоты осталась пыль,
Страницы лёгких детских сказок.
Родную маму позабыл,
Москвой увлёкшись златовласой.
Но Иза Дмитриевна сына
Любила так, как и всегда.
Молилась за него усердно,
Не обижалась никогда.
Она просила Чудотворцев
Придать сыночку сил во всём,
Чтоб не было ему так горько,
Чтоб он приехал к ним домой.
А сердце обливалось кровью,
Не зная, что же Власа ждёт,
Смиренно Иза шла работать,
Чтобы забыть кошмар из снов.
А Влас, тем временем, в столице
На рынки продвигал проект.
Работал он уже, учившись,
Собрав талантливых друзей.
Командой вышли те в науку,
И забывая есть и спать,
Изобретали много суток
Важнейший в жизни их доклад.
И Слава Богу – получилось!
Заметили директора
Тех, кто талантом отличился,
Подобных цвету янтаря.
В тот миг, казалось, солнце ярче,
Улыбки шире у друзей,
В костюме для парада жарче,
Над головою голубей!
В тот миг счастливый вспомнил Влас
Свою родную сердцу маму.
Он позвонил ей в тот же час
И подарил ей этим радость.
Она почти не поняла,
Что с ним такого приключилось,
Не слушала почти она,
Всё от волнения кружилось.
А Иза Дмитриевна наша
Благодарила лишь за то,
Что Влас минутку и для мамы
В секунду радости нашёл.
Он попросил у ней прощенья,
Здоровья пожелал семье.
Для Изы лучшее мгновенье
Произошло за много лет.
Пускай живёт своею жизнью.
Пускай так сильно вырос он.
Сыночек будет он для Изы,
Всегда он будет для неё.
Он сам семью свою создаст,
Хлопот, быть может, будет много,
Пускай он Бога не предаст,
И с этой не свернёт дороги!

Дремал наш городок в тумане,
Во сне пуская пузыри.
Завод работал под началом
Прохлады голубой зари.
Здесь тишина гуляет в сквере,
И подкормив голодных птиц,
Ведёт с прохожими беседы,
Черты одних и тех же лиц.
Живёт своею город жизнью,
Такой он малый, небольшой.
Летают стаями здесь птицы,
Садясь на мэрию порой.
Жуковский, словно ткань, пропитан
Уютом дома и тепла.
И просится под строки рифма,
Так в душу просится она.
Романтика пустых вагонов,
И кофе пряный аромат,
Заволновавшихся гормонов,
Когда идёшь закат встречать.
Забитые кафе у парка,
Где вкусно булочки пекут.
Мой город часто удивляет,
Не происходит здесь вокруг.
Здесь утром часто ни души,
Лишь звон несётся колокольный.
Друг к другу здесь всегда добры,
Не исключая сердца злого.
Бывает встретишь на пути
Того, кого не хочешь видеть.
Пройдёте мимо только вы,
Не станете вы ненавидеть.
Достаточно здесь тесный город,
Друг друга знают все вокруг,
Но иногда резнёт так холод,
Что ты сбежишь за поворот.
Заволокло свободным дымом
Глаза прохожих, что бегут
С утра пораньше в электричку,
Ведь пару до неё минут.
И низко небо над больницей
Пунцовой тучею весит.
Метаются задорно птицы,
Перо к поэту их летит.
Здесь много так воспоминаний,
За душу что мою берут,
Но чаще к прошлым возвращают,
В них потеряться просто тут.
В град детства возвращаюсь сильной,
Не унестись чтоб за волной
Воспоминаний длиннокрылых,
Они не принесут домой.
Здесь поздно каждый повзрослеет,
Почти не съездит никуда.
Вот отличается чем детство
От городского москвича.
В метро шумливом лабиринте
Со страхом съёжишься один.
А дома средь знакомой дымки
Уж знаешь каждый угол ты.
Но этот город для историй,
Что ночью пишет наш поэт.
И для счастливых, и глубоких,
Душе спокойно будет здесь.
Людей заслепишь добротой
Необычайною своей.
Здесь каждый маленький герой,
Здесь счастье милых матерей.
Иди, гуляй под небосклоном,
Хоть каждый день смотри рассвет.
Но заскучаешь от историй,
Которых здесь особо нет.
Они живут внутри картины,
Что на природе рисовал
Знакомый твой художник милый,
Когда у озера писал.
Они живут у пыльных строчек
Написанных моей рукой,
О той любви неразделённой,
Меня постигла что давно.
Хранит Жуковский изумруд
Воспоминаний этих лестных
И сердцу дорогой сосуд,
В котором сохранила детство.

У Изы Дмитриевны нашей
Случился гром средь бела дня.
Её Горыныч Змей однажды
Средь людной улицы упал.
Бутыль со хмелью укатилась,
Он посмотрел в небесный свод,
Да в то же и утих мгновенье,
Тянув запястье за крестом.
Не выдержало сердце больше
Качать отравленную кровь,
И не могло работать дольше.
Внутри похолодело всё.
В больнице Иза не рыдала.
Смотрела просто Иза вдаль.
В молчании сидела рядом
С горчицей пробуя печаль.
Ей стало легче на минуту,
Вздохнула глубоко она,
Но как теперь ей жить без мужа?
Такая странная Судьба.
Но Иза Дмитриевна чувством
Свой долг до старости хранила –
Она с привычным ей удушьем
Змея Горыныча любила.
Отпели в церкви. Тишина
Молчит с дыханьем в зимнем мире
Теперь она совсем одна
В пустой начищенной квартире.
Безмолвие. Часов лишь стрелки
Бегут минуты напролёт.
Колышет ветер занавески.
Сверкает солнцем небосвод.
Такая старость у порога
Чуть стукнет палкой по ковру.
У Изы кончилась дорога,
Всё медленней идти к утру.
Всю жизнь бежала по больнице,
Как молодая медсестра,
Сейчас идёт потухшей птицей
От судьбоносного костра.
Но ей не страшно. Всё с молитвой,
Ведь Бог поможет ей во всём.
И возвращается в больницу
Голубоглазою больной…

III
Остывший чай стоит у стёкол,
И опустел подруги стул,
И Иза Дмитриевна в окна
С улыбкой машет ей во тьму.
С покоем счастья провожая
Ту радость, что ей принесла.
Она за всё ей благодарна,
За то что выслушала та.
«Хороший человек ты, Нина,
С своею трудною судьбой.
Дай Бог здоровой быть, любимой,
К себе беги скорей домой!
Ты не болей душою, телом,
И грусть свою не вспоминай.
Я знаю, всё заносит снегом,
Но тает он, придёт весна.
В беде Господь нас не оставит,
Молитву слышит он с небес.
Он будет и с тобою рядом,
Убережёт от бури бед.
Я верю сердцем и душою,
Что счастлив сын мой не как я.
Надеюсь, голубь длиннокрылый
Нашёл в семье своей себя.
Я вырастила добрым, честным,
Не растеряет, верю, он
Такие качества душевно.
Я верю в сына своего!
Я благодарна всей Судьбе
За эту жизнь, за эту старость.
Спасибо, Господи, Тебе
За эту скорбь, за эту радость!»


Апрель 2020