Аравийская элегия

                «Се, удалихся бегая, и водворихся в пустыни.
                Чаях Бога, спасающего мя от малодушия и от бури.»
                Пс. 54, 8,9

Берег моря покинув, пришёл я к границе пустыни.
За последнею рощею пальм гул прибоя уже не слыхать.
От дорог утомившись, душа возжелала в безмолвии ныне
Слушать думы поющих песков и дыханию мира внимать.

Вот они эти волны песков, убегающие в бесконечность,
И объятья бескрайнего неба, манящего бездной своей!..
Ветер песни барханов несёт, как молитвы, летящие в вечность,
О стремленьях песчинок достигнуть небесных путей.

Они долгие тысячи лет грезят здесь о небесной лазури
И желают лететь далеко-далеко, высоко-высоко…
Но их с места на место жестоко кидают песчаные бури.
Как же вырваться им из стальных притяженья оков?

Иногда только, движимый духом, вздымается ветер,
Подхватив лишь немногих из них, он бросает в небесную высь.
Их несёт восходящий поток, разрывая пленения сети,
И на небо они понеслись, понеслись, понеслись!..

Только вот долетят ли? В себе самовластны стихии, –
Вознести могут в выси, а могут низвергнуть во прах.
И куда занесут бедных странников вихри лихие,
Что господствуют злобно на всяких случайных путях?

И оставшимся здесь улетевших судьба неизвестна.
Им, земным, не постичь искривленья воздушных путей.
Но взирая ночами в восторге на звёздные бездны,
Они верят, – ушедшие в небо сиянье им шлют в мириадах лучей.

Эта вера пьянит. Эти думы лишают покоя.
Жажда неба томит, и тоски пламя жарче горит.
И рождается песнь, и летит она к небу с мольбою:
«Нам тебя не достичь. Снизойди к нам и нас забери!»

Но безмолвна лазурная высь, а симфонии звёзд непонятны.
На Земле и на Небе своей чередою проходит теченье веков.
Постоянен порядок вещей, и пределы его необъятны.
Ничего изменить в нём не могут печальные песни песков.

Лишь творенье, носящее образ Творца, отрешившись земных услаждений,
Вознестись может духом к небесным чертогам в молитве своей.
Ни стихии, ни крылья ему не нужны для таких дерзновений,
Только вера, любовь ко Творцу, и взыскание горних путей.

Опускается ночь. В небесах зажигаются звёзды.
Я один на один со Вселенной в безбрежной пустыне своей.
В созерцаньи немеет душа, исторгая невольные слёзы
От восторга и трепета пред Мирозданьем ничтожнейшей жизни моей.

Возношу я молитву к Творцу с сокрушением и покаяньем:
«Просвети меня Светом Твоим, озари Благодатью святой!
Дух мой в руки Твои предаю я в своём предстояньи!
Ты помилуй меня и селения горние видеть меня удостой!»

И подвластное воле Творца распахнётся вдруг небо ночное,
И откроется взору сверкающих сфер глубина,
Восходящая в ангельском пении к Вечному Свету Покоя,
Несказанною благостью Духа Святого полна!

И взмывает мой дух к столь желанным небесным селеньям,
Восхищаясь восторженно их неземной красотой!
Там незримы пространства, и благостно вечны мгновенья,
И царит без тревог и печалей блаженный покой!..

…Как не жаль, но пора возвратиться. Вот снова пустыня без края,
И немые барханы вокруг одинокой души…
Побывав лишь мгновенье в обителях Светлого Рая,
Я, быть может, не буду, как прежде, безумно желать и спешить.

Укрепившийся духом, вернусь я к морскому прибою,
Открываясь навстречу стихиям, ветрам и волнам.
Средь невзгод и страстей вновь пойду я стезёю земною,
Но душе не забыть путешествия к райским садам!