Эх, дороги... пыль, да туман...

Эх, дороги… пыль, да туман…

Первая часть.

То – Государева дорога,
Великий наш Сибирский тракт…
То из Москвы, до Кяхты. Дальне ж,
В китайский шел тогда ж Калган.

(Кяхта на границе с Монголией)

Пользователями дороги,
Главными – то, торговцы там,
Чаем, были. И арестанты,
Коих «тащили» там в Сибирь.

С 1903года,
С Хабаровским краем, Москву,
Связывать стала уж дорога,
Железная. По всей стране.

(Транссибирская железная дорога)

До этого существовал лишь,
Великий наш Сибирский тракт,
Обратно ехать – тракт Московский,
Начат в 18 – й век.

(Строили и обустраивали в 1730 год до середины 19 – го века)

Через Урал, были ж дороги,
Там в глубь Сибири. До того,
До появления там русских,
Когда они в Сибирь пошли.

По тем дорогам и летели,
С Поволжского Сарая же,
В дальневосточный Каракорум,
Там Чингисхановы гонцы.

(И его потомки)

К приходу русских, те дороги,
Монгольские, с ямскими там,
Станциями, после упадка,
Империи их – заросли…

(Когда империя великого хана приказала долго жить,
А её жители погрузились в средневековую дикость.
Монголы на века не строили)

Когда в Сибирь русские вторглись,
С дорогами была ж беда.
И в европейской части нашей,
Не сильно было хорошо.

В Москве же раньше рассуждали,
Дороги нужны для того:
«Чтобы по ним не столько ездить,
А чтобы за проезд платить»

Предприниматель соликамский,
Первым делом сделал тогда,
Артемий Бабинов – проложит,
Путь за Урал. Платный опять.

(От родного города до вогульского стойбища
Нером – Кар, заложив городок Верхотурье с таможней).

Кто ездил, за проезд платили ж,
Бесплатно ездили по ней,
Чиновники же государства,
Гонцы и ссыльные к тому ж.

Первым большим там караваном,
Были, конечно ссыльные.
Тех до Пелым там доставляли,
В сибирский малый городок.

(Случилось это после 1591 года, когда в Угличе
Был убит царевич Дмитрий)

Несчастные те угличане,
С колоколом без языка,
Опробовали ту дорогу,
То был самый краткий маршрут

(До 1735 года – ездили и платили)

Люди, конечно там старались,
И обходной там путь найти,
Проложив новую «дорожку»,
Власти – таможню вмиг на ней.

(И бесплатная дорога становилась платной)

С трудом великим добирались,
По мере освоения,
Сибири -  купцы разных гильдий,
И путешественники там.

(Забираясь всё дальше и дальше на восток –
До границ Китая…)

Ещё ж при Петре (1) понимали,
Что соликамский же тот путь,
И её там альтернативы,
Не самый лучший путь в Сибирь.

(Ведь чтобы попасть на Бабиновскую дорогу,
 Приходилось тащиться из Казани в Соликамск по
Арской дороге, то есть делать хороший крюк)

В конце 17 – го  века,
Налаживались отношения,
Торговые уже с Китаем,
Путь был лишь через Соликамск.

(Не совсем рациональный был путь).

Никто с чиновников в то время,
По доброй воле не желал,
Прокладывать тогда дорогу.
Однако же – всё ж им пришлось.

Когда же речь там заходила,
О перспективе барышей,
Грядущим там обогащеньем,
За стройку ратовали те.

Вторая часть.

Для Москвы и Санкт – Петербурга ж,
До этого Сибирь была,
Практически, потусторонним,
Миром. Мало знали о нём.

А губернаторы, которых,
Что назначали в ту Сибирь.
Правителем там полноценным,
Себя считали. Как – царьки.

Инспекции там были редки,
А что прибудут – знали уж,
Заранее. Были готовы,
Принять, умаслить тех гонцов.

Дорога через всю Сибирь, однако,
Там могла осложнить всё ж жизнь,
Превосходительствам там оным,
Но выгода – прежде всего ж.

(Она рисовалась значительной от постройки этого пути)

В рекордные уже там сроки.
Дороги бывшие уже,
Объединили в одну, быстро,
Длинную, вновь по всей стране.

(Из Москвы она шла на Муром, оттуда через
Арзамас, Козьмодемьянск, Казань, Пермь, Кунгур –
На Екатеринбург, и далее – по территории Сибири –
на Тюмень, Тобольск, Томск. Из Томска – расходились
двумя ветками. Северная –Через Енисейск и Якутск до
Охотска. Южная – на Иркутск и Верхнеудинск, где тоже
Два направления – одно на Нерчинск и далее по рекам
Шилка и Амур. Другое – на Кяхту, к границе С Китаем)

Южная ветка называлась,
Великим чайным, там, путём.
Северная ж другая ветка,
Использовалась хуже там.

А Чайный путь там не кончался,
Там на границе, где была,
Внутренняя Монголия,
Вёл через степь уже в Калган.

Оттуда миновав заставу,
Китайскую, купцы уже,
Оказывались в Поднебесной,
Ради чая – сделали путь.

(Затевался Сибирский тракт)

Чай, то – хорошее всё ж дело,
Купцы стали его возить,
С завидным уже постоянством,
Компания «выросла» там.

(В конце 18 века появилась первая чайная компания
«Перлов и сыновья». Чайный дом был в Москве,
А оттуда чай китайский шёл по всей стране.
В 1823 году Перловы открыли на Ильинке первый
чайный магазин)

Использовали ж тракт Сибирский,
Не только чай, чтоб завозить.
Чуть ли не раньше – арестанты,
Уже вступили на тот путь.

(Их гнали из Москвы по Владимирскому тракту
и далее – в Сибирь)

Пешком, и в кандалах, конечно,
Крупными партиями гнав.
Про звон цепей, что слышен в песнях,
То не метафора совсем.

(Звон кандалов был слышен на несколько вёрст)

Солдаты их сопровождали,
Не расковались чтобы те,
И не сбежали. Шли с рассвета,
И до заката. В любой день.

(Не взирая на погоду. В день проходили не более 4 км)

Больных же там, и малолеток,
И стариков возили там,
Уж на телегах. Разрешалось,
В почтовых станциях – «привал».

Тюремные избы там были,
С охраной и решётками.
Ссыльных сгоняли туда на ночь,
А на рассвете ж – снова в путь.

И шли, пока не добирались,
Там до надёжной уж тюрьмы.
От тюрьмы до тюрьмы ж отрезки,
Этапами звались всегда.

От Москвы к рудникам сибирским,
61 был этап.
Между этапами же были,
Там в полпути – полуэтап.

(С постройками там для бараков. С охраной и
 постройкой им, для конвоиров)

Сдавала там в конце этапа,
Охрана каторжников тех,
Там «головами» – иль, по счёту,
Кто умирал – в телеги тех.

(Кто умирал в пути, его тело на телегу,
И везли до очередной тюрьмы)

А кто сбегал там по дороге,
Были случаи – не одни ж,
Могли схватить кого с дороги.
С сословия «подлого» там.

(Любого встречного. И доказать свою невиновность
 Простому человеку было невозможно)

Не только лишь убийц там гнали,
Воров разных, тогда пешком,
Специальным  распоряженьем,
Царя –  и «декабристы» шли.

(Царь Николай Первый сослал их)

Но не на каторгу, а в ссылку,
И разрешали тогда им,
Политическим заключённым,
Ехать в телегах уже там.

(Но, конечно, под охраной)

Однако ж, тракт этот Сибирский,
Задумывался в основном,
Для перевозки же тяжёлых,
И важных грузов.  Не лишь чай.

Для ископаемых полезных,
Как оказалось же потом,
Сибирь – была очень богата,
Месторождения ж кругом.

(Металлами была богата)

Заводы там располагались,
Поближе к шахтам. Всё равно,
Серу и уголь, заготовки,
Возить же приходилось там.

(Так необходимые в европейской России.
Сибирские обозы ожидали  в Казани, Перми,
 в Ижевске на оружейных и пороховых заводах)

Единая эта дорога,
Здорово выручала ж там.
Носивши гордое названье,
Местами ж – страшная была.

Почти неодолимой даже,
С ветхими и мостами там…
Мощением также прогнившим,
Но, дорогою та была.

Не только медь, тогда ж с железом,
И благородные к тому ж,
Металлы -  золото и также,
И серебро по ней везли.

Орех там кедровый, пушнину,
Масло, диковинных, сколь, рыб,
Гусятину даже. Оттуда ж –
Оружие, крупу, муку…

Ткани и книги, много разных,
Вещей, что не имели там.
Дорогу строили, чинили,
Обычные крестьяне там.

(Из ближних сёл. А не опытные специальные
рабочие с высокой квалификацией.
Крестьянам же – как, дорожная повинность) 

Лучшего оставлять желало,
Покрытия, качество той,
Дороги. Но, между Сибирью,
С центром России - связь пришла.

(Хоть какая – то уже тогда).

С депешами по ней летели,
Курьеры. Почта по ней шла…
Корреспонденции доставка,
Быстрее уж пошла тогда.

(До открытия тракта письма туда или
обратно с Москвы, один раз в четыре месяца.
Теперь адресаты получали её регулярно).

И уже в веке там двадцатом,
Медленной уже связь была,
А перевозка на телегах,
Грузов - было уже смешно.

Так что постройка Транссибирской,
Железной уж дороги там,
Решила все уже проблемы,
Сибирский тракт – в асфальт одет.

(Стал асфальтированным шоссе. Из Москвы
через Казань и Уфу до самого Приморского края и называется «М -7»)