***

Она шла, закрыв лицо руками
Через злую, жгучую метель.
Не могла поверить, что ей лгали,
И делили со второй постель.

В глубине души всё так же зная
Что вернётся, шла наперекор.
Кожу впрах с её лица сдирая,
Снег перекрывал малейший взор.

Силы покидали, путь не близок.
В тонкой куртке - ближе всех была.
В летних кедах вышла в минус тридцать,
Чтоб дожить хотя-бы до утра.

Забрала с собой одну лишь ценность:
Собачонку, в холке 25.
Как она никто не ценит верность,
Как она никто не смог понять...

Как не плакать по ночам от страха
И по стенкам не спускаться вниз?
Он, деля постель с ней, тупо трахал
Пьяных, молодых,тупых девиц.

Запрещал звонить своим подругам,
А друзей парней хотел убить.
Бил собаку, как-то поднял руку
Так, что стало невозможно жить!

И ожог от ветра принимала
Словно наказание за то,
Что она никак не понимала
Слов "беги! Он для тебя никто!"

Ноги уставали. Путь кончался.
Сердце билось, руки словно лёд.
И в квартире детства стук раздался.
Кто её сейчас ещё поймёт?

Собачонка рухнула при входе,
Словно груз упал с собачьих плеч.
"Ни кричит никто, не бьёт по морде,
Спать хотела. Можно тут и лечь!"

А девчонка детский крем втирала
В свежие от драки синяки.
И сейчас лишь только осознала
Что нельзя жить с кем-то вопреки...

Эту ночь она запомнит стойко.
Как и мама, что впустила в дом.
Лишь сейчас в глазах её ребёнка
Путь назад, как ветхий мост сожжён.