Воспоминания юности. Глава 13. Институт

В юности я страдала оттого что была слишком тощая, а лет с 19 начала страдать от прямо противоположного: я казалась себе слишком толстой! Ну, не было мне покоя. Только что меня все дразнили за "костлявость", и вдруг хоп! однокурсницы говорят: да ты никак опять поправилась, Сашуль?
Я бы сама и не заметила, люди добрые сказали. Питались мы в основном кашами, макаронами, картошкой, иногда - котлетами из кулинарии, помните такие, по 12 копеек за штуку, здоровенные такие, и хлеба там было пополам с мясом, если не больше. В институте есть хотелось постоянно, придешь домой, и сразу налопаешься. Тётя Люба готовила вермишель, "серую кашку"- так мы называли все каши из круп типа ячневой, пшенички, овса. Если каша оставалась на следующий день, мама делала из неё запеканку с сухарями и сухофруктами - курагой и черносливом - в круглой форме, которую мы назвали "чудо". Помните такие формы-чудо с крышкой и круглым отверстием посередине? Это был мамин фирменный рецепт - запеканка из серой кашки в чуде.
Брат Антон ревниво следил, чтоб каша оставалась на завтра, чтоб не всю съедали. "Не смейте доедать серую кашку! Тётя Люша из неё завтра сделает в чуде запеканку!" Да, помню такое... А однажды во всем доме пропало электричество, а плита была электрическая, на чём готовить? Вышли мы во двор, развели костёр, и на огне приготовили жареную утку. Мы как-то по-хитрому приспособили над костром сковородку и утка приготовилась под крышкой, и получилась очень вкусной, с дымком. Да и сами мы пропахли дымом, и на следующий день на лекциях я всё волновалась: не пахнет ли от меня дымом?
В институт я ходила в платьях и юбках, сшитых тётей, кофтах, купленных в комиссионках. В то время в магазинах ничегошеньки не было. Каждый одевался в то, что мог раздобыть. А помню, на втором курсе я решила, что неплохо было бы и самой научиться шить, записалась на курсы кройки и шитья. Но это настолько не пришлось мне по душе, что через полгода я это дело бросила! В группе были кумушки намного старше меня, тетка-преподавательница, похожая на пышногрудую наседку, которая постоянно квохтала одно и то же: "прострочить, разутюжить, снова прострочить, отутюжить", "а где подкройная?" совсем мне не нравилась. Бросила я это дело и записалась в школу танцев. В нашем институте мальчиков не было почти совсем. Двое маленьких, щупленьких было на весь курс, но вид у них было настолько не мужественный, я вас умоляю! Да, иногда в общежитии нашего института устраивали танцевальные вечера, куда приглашали курсантов военных училищ. А поскольку подружки мои жили именно в общаге, то я туда была вхожа, и могла прийти на такой вот вечер.
И вот, свершилось! На первом же вечере познакомилась я с курсантом. В первый раз в жизни, да это был мой первый ухажер. И не на танцах мы познакомились, а в комнате знакомых девочек. Я там сидела, убежав из танцзала, а рядом кто-то вдруг подсел и стал трогать меня за волосы: это ты тут такая рыжая?
Все эти вечера казались мне унизительными. Хотя, если разобраться, что тут унизительного... Устраивали же для воспитанниц Смольнинского института вечера с юнкерами.
С курсантом - звали его Стасик - всё у нас было очень невинно, иногда прогулки, цветы, театры, стихи, их не так часто отпускали в увольнительные. Это конечно была не любовь, а какое-то весеннее томление. Очень скоро мы поняли, что совершенно разные и чужие друг другу, причём он это понял даже раньше меня. Так что мы как-то безболезненно расстались. Зато я поставила галочку в дневнике: первый ухажер.
А ещё мне делал знаки внимания наш препод по истории России. Имени его тут называть не буду, это был очень известный профессор, пушкиновед, по декабристам специалист, много книг написал. Представьте себе совершенно седого, с проницательными голубыми глазами, хищным носом, журчащим голосом. Нам, студенткам, не было от него житья. Он любил выбрать 1-2 любимицы на потоке, и во время лекции подкатывать к ним, гладить по голове, отпускать реплики типа "А, Сашенька, лапушка моя, а я-то её ищу". Ну, были у него ещё и "нелюбимицы", которых он жестоко высмеивал. Оказаться в таких любимицах или нелюбимицах - беда. И в том, и в другом случае нельзя пропустить ни одной лекции, ибо потом будет допрос с пристрастием. "Минуй нас пуще всех печалей и барский гнев, и барская любовь"(с)
 Рассказывал он интересно, заслушаешься, прямо так и вставали картины перед глазами. "Ну что, будем Павла сегодня душить?"- начинал он лекцию о периоде царствования императора Павла. Зато теперь я знаю много интересных деталей по истории Питера. Например, почему здание Инженерного(или Михайловского) замка такого нетрадиционного, кирпичного цвета? Потому что в тот вечер, на балу, когда архитектор Баженов осведомился у императора Павла, какой цвет выбрать для фасада, фаворитка царя, Лопухина, была в туалете именно такого, кирпично-красного цвета. И Павел Первый, как настоящий джентельмен, поцеловав руку Лопухиной, отвечал: "Цвета вот этой перчатки".
Наш профессор по истории давно умер, а я до сих пор помню его лекции. Хотя коварный он был и хищный, и пренеприятный, но историк хороший.