Житие царя Бориски

Житие царя Бориски

Сказ про царя Бориску.
Пьяницу, лгунишку,
Да, к тому ж – воришку.

Пил без меры царь Бориска,
Русь жила с ним в зоне риска,
С ним ушла Россия в кому,
Тяжко было жить народу.

С ним народ не жил – страдал,
И, как дальше жить, не знал.
Растерялся чёрный люд,
Потерял наш люд уют.

Верно, пил царь Борька шибко,
То, что стал царём – ошибка.
А царём почём он стал –
Так великим был он враль.

Обещал он всё народу,
Жизни всю сменить природу -
Будут всем всё хорошо,
И счастливо, и светло.

Обещал Борис всем счастья,
В светлой жизни всем участья,
Обещал – если обманет,
Сам себя шнурком удавит.

Руки на себя наложит,
Сам себя он в гроб уложит,
Если люд он подведёт,
Бросит всё и вдаль уйдёт.

Руки срежет паровозом,
На стальных колёсах, возом.
Вот, как люд он убеждал,
Свой народ как ублажал.

И поверил наш народ,
Сам к нему навёл он брод.
Так и стал Борис царём,
В скором будущем вралём.

Всем Бориска обещал,
А выходит, что соврал,
А зачем он врал народу,
Это знаемо лишь Богу.

Янки это верно знали,
Но молчанием скрывали,
Им нужна Русь, как рабыня -
Вот какая скрыта мина.

Янки уши навострили,
Борьку виски напоили,
С ним советников послали,
Слушать их, ему сказали.

Черти как стал править Борька -
День и ночь с ним всюду водка,
Да бутылка, да стакан,
Да услужливый болван.

И веселье и забавы,
И там всякие услады,
А страну отдал он янки,
Они в этом деле хватки.

Кое-как наш правил Борька,
День и ночь он квасил только,
А советники втихую,
Русь ввели в беду лихую.

Борьке же всё, всё равно –
Всё равно уже давно,
И ему давно не стыдно,
И себя зреть не противно.

С ним страна совсем ослабла,
Как дитя в мороз, озябло.
Она встать уже не может,
Бог один ей лишь поможет.

Всё попорчено царём,
А ему всё нипочём,
Пьёт, гуляет, веселится,
И грешить, чёрт, не боится.

Плохо стало жить народу,
Словно старому заводу,
Стал народ существовать,
Горе да беду глотать.

Кое-как стал выживать,
Кое-где стал вымирать,
Где-то в голод окунулся,
Где-то горем поперхнулся.

И зачем он с нами был,
Нас надеждами кормил.
Обещал нам горы злата,
Сам не дал нам и дуката.

Лишь, как липку ободрал,
Лишь душил и истязал,
А Россию – матку-Русь,
Он завел в печаль и грусть.

Обещал, но не исполнил,
Лишь – простите люди, молвил,
Когда с царства удалялся,
И в себе засомневался.

Как всё вышло – знают все,
Дал он благо лишь себе,
Всем родным своим помог,
К люду же Борис оглох.

К люду Борька царь ослеп,
Свой же выкормил вертеп.
А свои все обещанья,
Перенёс он в завещанье.

Он помог браткам по духу,
А стране принёс разруху,
Вот как вышло у царя:
Прослужил видать он зря.

Он во вред служил народу,
Не служил никто так сроду,
Потому, что он не царь,
А людской беды звонарь.

Русский царь всегда служил,
Как ему ум говорил,
Как его мать наставляла,
Как его душа считала.
Как его дух наставлял,
Как он честь воспринимал,
Совесть как его считала,
Как сознание желало.

Грех царю принять измену,
Своих мыслей перемену,
Грех царю – страну губить,
Златом честь свою глумить.

Не служил наш царь Бориска,
Был он вор и был лгунишка,
Был в душе он ростовщик,
И обычный временщик.

Как же он – Борис служил?
Дурь в делах он воротил,
Говорил он, что попало -
Так страны моей не стало.

Развалил Борис державу,
С ним величие и славу,
Будто правил им с небес -
Лютый и лукавый бес.

Это янки захотели,
Чтоб страной шуты вертели,
Чтоб страну валил дурак,
Чтоб он правил кое-как.

Чтоб род русский сокращался,
Чтобы глупым люд наш звался,
Чтобы в пьянство погрузился,
И с животный мир свалился.

Чтобы Русь вконец пропала,
Чтоб её совсем не стало,
Чтобы всеми позабылась,
Чтобы даже и не снилась.

Наши так враги хотят,
Так они царю велят.
Ну а царь – он им слуга,
И их будет навсегда.

Да, великий срам царю,
Унижать страну свою.
Люд свой добрый обижать,
Словно бык, его бодать.

Так, ненадобно служить -
Свою Родину душить.
Люд свой добрый унижать,
Как скотину, содержать.

Он отдался сатане,
Зло измены внёс стране.
Бед и напастей разгул,
Как в ущелье эхо, гул.

По натуре аферист,
Дел российских пофигист,
Чем-то вроде – «вор в законе»,
А страна его в загоне.

Царь не царь, а так – гнилушка,
Людям русским – колотушка,
С ним пришёл в страну бардак,
Лишь ворам пришлась жизнь «в смак».

Да, безнравственным чинушам,
Да, чванливым светским клушам,
Да, певичкам, да певцам,
Да, увертливым дельцам.

Да, намыленным артистам,
Беспардонным журналистам,
Без любви к стране, воякам,
Да, податливым писакам.

Да, тем самым, коммунистам,
Изменившим веру, лицам,
Тем – продавшим свои цели,
Ради денежной купели.

Вся верхушка коммунистов,
Сплошь из ярых пофигистов,
Им, глядеть вдаль надоело,
Воровать она схотела.

Стало важным – лесть и хитрость,
Вместо честности – ехидность,
Стало важным – ложь подлость,
Уважение за должность.

Тяга к славе и богатству,
Преклонение к коварству,
Легче стало прохиндеям,
Всяким слугам и лакеям.

Им, в душе ростовщикам,
Вперёд видевшим, купцам,
Все, без совести и чести,
Поедать Русь стали вместе.

Ну а честному народу,
Нигде не было проходу.
Чернь – его те называли,
И с презреньем унижали.

Все при нём обогатились,
Все к богатству примостились,
Только люд один остался,
Из нужды не выбирался.

Наш народ – да что народ,
Мишка им убавил род.
Мишка – купленный иуда,
Он – бесовская приблуда.

Лишь народу стало хуже,
Он один остался в луже,
Люди лишь и обеднели,
И с той властью, овдовели.

Перестал жить люд в достатке,
Люд остался наш в остатке,
Нужный только, чтоб работать,
Да, глядя, глазами хлопать.

Янки уши навострили,
Борьку златом подманили,
Его в тесто превратили,
И врага с него слепили...

Прозомбировав Бориску,
В несмышлёного людишку,
Стали Борьку наставлять,
Как страну уничтожать.

Будешь ты – Бориска наш,
Будешь делать ералаш,
Будешь ты вертеть законом,
И глумиться над народом.

Главное – создать бардак,
Править плохо – кое-как.
Русь вести то в зад, то в вкось,
А потом совсем всё брось.

Научи народ пить водку,
У тебя он больно кроткий,
Дай свободу говорить,
Чтоб устои смогли сгнить.

Подбери себе подмогу,
Кто не хочет верить Богу,
Всяких там менял, воров,
Тех, кто грабить Русь готов.

Главное – всё обещай,
Взглядом люд в рай провожай,
Обещай жизнь без забот,
Вкуснотищ всех полный рот.

Главное – всё обещай,
В обещаньях – всё давай,
Поглумись над своим людом,
Накорми их адским блюдом.

Будь таким, как подлый Мишка,
Ты примерь его пальтишко,
Будешь им, но не таким,
Будешь более простым.

Люд, привыкший словам верить,
Сможет он тебя приметить,
Вот ты этим и займись,
И дорожкой той пройдись.

Главное им обещай,
Лучшей жизни им желай,
Киселя и молока,
Чтоб не выпить им в века.

Пусть народ, открывши рот,
Отойдёт от всех забот,
И читать пусть перестанет,
Жизнь иною пусть познает.

Жизнь пустую пусть узнает.
Жизнь, баз нрава, разгуляет,
Пьет пусть, курит, веселится,
И болтать пусть не боится.

Всяких натвори поступков,
Дел и слов, и прибаутков,
Чтоб к тебе люд побежал,
Чтоб тебя люд вопрошал.

Так и правил царь Бориска,
Будто был он без умишка,
Так и плёлся с ним народ,
Ни назад и ни вперёд.

Уходил люд в никуда -
Вдаль, где лишь сплошная мгла,
С охом, с ахом, Русь болела,
И жить дальше, не хотела.

Люд узрел, что царь Бориска –
О-го-го - какая фишка,
Хоть он прост был, хоть алкаш,
Но, увы, он был не наш.

С ним народ затосковал,
Блажь его люд не принял,
Люд почувствовал засаду,
К жизни Борькиной укладу.

Понял люд, что царь Бориска,
В той узде, в какой был Мишка,
Может быть он не Иуда,
Но, такая же зануда.

И, явилась Бога ярость,
За, ту сделанную, пакость,
Он в народе бунт поднял,
Борьку зреть не пожелал.

Ну а Борька побыстрей,
Сбёг от царевых уздей,
Плохо жил потом царь Борька,
Он сидел на лавке только.

Он, как в зной вина чан, скис,
Жил без дела царь Борис,
От него все отвернулись,
Будто, в новом дне проснулись.

Жил, он в клетке золотой,
В обстановке не простой,
Мог он есть, хоть сколько пить,
Но не мог он говорить.

Он советовать не мог,
В разговор вставлять свой слог,
Не учить, не наставлять,
Своих дел не восхвалять.

Правда, ведь – чему учить,
Чтоб совсем Русь загубить.
Жил совсем он одиноко,
Было тускло его око.

Вот какая вышла смута,
Как жила Русь без уюта,
Помазанник Божий наш,
На Руси развёл шабаш.

После, что-то поменялось,
Русь чуть-чуть, но приподнялась,
Но, по-прежнему была,
У Америки, раба.

Уже сколько вышло лет,
А его ещё зрим след.
Чуть от янки оторвались,
Чуть с «заботой» их расстались.

Как, никак, но мы поднялись,
С рабством чуточку расстались…
Ты же – русский другой царь,
Не явись в сей календарь.